"Роберт Говард, Спрэг де Камп. Огненный" - читать интересную книгу автора

мужчин обращаются в лед. В моем народе живет старая легенда, которая
гласит, что тысячи лет назад повелитель упырей Урра построил в тех горах
волшебный город под названием Джанайдар и что призраки Урры и его
подданных до сих пор обитают среди городских развалин. По другой же
легенде, тысячу лет назад вождь ильбарских горцев повелел отстроить город
заново, чтобы превратить его в свою крепость. Работы шли уже полным ходом,
но в одну ночь и вождь, и его подданные исчезли, и с тех пор никто их
больше не видел...
Тем временем они подошли к хижине. Балаш распахнул покосившуюся
дверь, и через минуту все четверо, наклонившись, разглядывали
распростертое на грязном полу тело.
Внешность покойного и впрямь была необычной, а потому
настораживающей, - внешность чужака. Коренастая фигура с широким плоским
лицом и узкими раскосыми глазами, кожа цвета темной меди - все указывало
на выходца из Кхитая.
Жесткие, в запекшейся крови черные волосы на затылке и неестественно
вывернутые конечности указывали на множество переломов.
- Ну, разве он не похож на порождение Зла? - спросил Балаш.
- Это не демон, - ответил Конан, - хотя при жизни в нем, может быть,
и было что-нибудь такое. Он кхитаец - выходец из страны, расположенной
далеко на востоке от Гиркании, за горами, пустынями и джунглями, такими
обширными, что в - них затеряется и дюжина Иранистанов. Я проезжал по тем
землям, когда служил у короля Турана. Но каким ветром этого парня занесло
к нам? Трудно сказать...
Внезапно его глаза сверкнули, и он сорвал с мертвеца запачканную
кровью накидку. Их глазам открылась шерстяная рубашка, и Тубал,
заглядывающий Конану через плечо, не смог сдержать возгласа удивления: на
рубашке, вышитый пурпуровыми нитками, виднелся необычный знак -
человеческая рука, сжимавшая рукоять кинжала с волнистым лезвием. Рисунок
был такого насыщенного цвета, что на первый взгляд казался кровавым
пятном.
- Кинжал Джезма! - прошептал Балаш, отпрянув от этого символа смерти
и разрушения.
Все посмотрели на Конана, который пристально разглядывал зловещую
эмблему. Необычное зрелище пробудило в нем смутные воспоминания, и сейчас,
напрягая память, он пытался по отдельным штрихам восстановить целостную
картину древнего культа поклонения Злу. Наконец, повернувшись к Гаттусу,
он сказал:
- Когда я промышлял в Заморе воровством, то, помню, слышал краем уха
о каком-то культе джезмитов, пользующихся таким символом. Ты заморанец,
может быть, знаешь о нем?
Гаттус пожал плечами.
- Есть много культов, которые своими корнями уходят в далекое
прошлое, к временам до Великого потрясения. Правители немало потрудились,
чтобы выкорчевать их, но каждый раз те прорастали вновь. Знаю, что
Невидимые, или, как их еще называют, сыны Джезма, исповедуют один из таких
культов, но больше мне нечего сказать. Я всегда предпочитал держаться от
таких дел подальше.
Тогда Конан обратился к Балашу:
- Твои люди могут проводить меня к месту, где нашли его?