"Лион спрэг де Камп. Тени в Замбуле" - читать интересную книгу автора

безумный бродил по улицам. О Сет!
Она поняла, что у Тотрасмека его нет. Тогда она начала прыгать по
комнате, срывая обивку дивана, занавески, разбивая установленные сосуды.
Вдруг она остановилась и откинула мокрый локон со своего глаза.
- Я забыла о Баал-птеоре!
- Он сейчас в Аду с разбитой шеей, - успокоил ее Конан.
При этой новости она испытала мстительной удовлетворение, но спустя
мгновение яростно выругалась.
- Нам нельзя здесь оставаться. До рассвета осталось совсем мало
времени. Младшие жрецы могут в любое время ночи зайти в часовню и если нас
застанут здесь, рядом с этими телами, то эти люди разорвут нас на куски.
Туранцы не смогут нас спасти.
Она подняла засов с потайной двери и через несколько мгновений они
уже были на улице и спешили подальше уйти от молчаливой площади, на
которой возвышалась древняя усыпальница Ханумана.
На одной из извилистых улиц недалеко оттуда Конан остановился и
остановил свою спутницу, взявшись тяжелой рукой за ее обнаженное плечо.
- Не забывай, что мы договорились о цене... - Я не забыла! - она
увернулась. - Но сначала нам нужно пойти к... к Алафдалу!
И через несколько минут черный раб впустил их через дверь со
смотровым окошечком. Молодой туранец лежал на диване, его руки и ноги были
связаны крепкими веревками. Его глаза были открытыми, но они были как у
бешеной собаки, а на губах выступила пена. Забиби передернулась.
- Разожми ему челюсти, - приказала она, и железные пальцы Конана
выполнили эту задачу.
Забиби опустошила содержимое флакончика в глотку маньяка. Результат
был чудодейственным. Мгновенно тот успокоился. Бешеный блеск в его глазах
померк; он посмотрел на девушку озадаченно, но узнавая ее. В его взгляде
стали видны признаки возвращения рассудка. Затем он погрузился в
нормальный сон.
- Когда он проснется, то будет вполне здоров, - прошептала она,
кивнув молчаливому рабу.
С глубоким поклоном он вручил ей маленький кожаный мешочек и набросил
ей на плечи шелковую накидку. Ее манера поведения неуловимо изменилась,
когда она жестом позвала Конана следовать за ней выходя из комнаты. На
улице она повернулась к нему. В ее поведении появилось королевское
величие.
- Теперь я должна рассказать тебе правду, - сказала она. - Я не
Забиби. Я - Нафертари. А он не Алафдал, бедный гвардейский капитан. Он -
Джунгир Хан, сатрап Замбулы.
Конан ничего не сказал; его покрытое шрамами, темное тело стояло
неподвижно.
- Я солгала тебе, потому что никому не могла рассказать правду, -
сказала она. - Когда Джунгир Хан сошел с ума, мы были одни. Никто об этом
не знает, кроме меня. Если станет известно, что сатрап Замбулы был
безумцем, то мгновенно начнутся возмущения и бунты, как это и планировал
Тотрасмек, плетя свои интриги против нас. - Теперь ты видишь, что плата,
на которую ты надеялся, невозможна. Возлюбленная сатрапа не... не может
быть твоей. Но ты не уйдешь с пустыми руками. Здесь мешок золота.
Она дала ему мешок, который получила от раба.