"Джон Робертс "Конан в цитадели мрака" (Конан)" - читать интересную книгу автора

сословия! Чародей Волволикус в роли воришки - мое имя станет притчей во
языцех.
- Я не понимаю,- сказал Ауда.- Ты хочешь сказать, что колдуны полагают
грабеж делом постыдным? - Он недоверчиво покачал головой. - Уверен, так
думают только судьи, купцы и копающиеся в грязи крестьяне!
- О, мы не обычный народ, - сказал маг. - Многие колдуны предметом
гордости и наслаждения полагают воровство заклинаний, колдовских книг,
инструментов и тому подобного у других членов братства и могут таким
образом даже приобрести хорошую репутацию, но унизиться до такой ерунды,
как грабеж у простых смертных, считается недостойным. Я вынужден
отказаться.
- Но я должен иметь эти сокровища! - рявкнул Конан. - Меня, как и тебя,
не волнует золото. Но оно должно быть моим!
Впервые колдун внимательно посмотрел на Конана:
- Разбойник, которого не волнует золото? Вот уж действительно чудо.
Откуда ты родом, воитель? Я никогда не видел людей, подобных тебе.
- Я - киммериец, с далекого севера.
- Да, есть в тебе что-то от атлантинца. Писано, будто остатки
атлантинской расы обитают в скалистых твердынях Киммерии.
- Я об этом ничего не знаю, но меня не удивляет, что ты никогда не видел
киммерийца. Лишь немногие мои родичи надолго покидали дом, и никто, кроме
меня, не бывал в Туране.
- Итак, киммериец, почему же ты так страстно желаешь получить сокровища,
раз не волнует тебя ни злато, ни серебро?
- Это дело чести, - сказал Конан. - Желаю видеть Торгут-хана и его пса
Загобала раздавленными и униженными. Я могу прикончить любого из них или
даже обоих, но для некоторых людей бесчестье - куда худшая участь.
Торгут-хан похвалялся королю, что способен защитить всю казну округа.
Выхвати я сокровища из-под самого его свинячьего рыла, и ему придется
посылать королю свою собственную голову! А Загобал, который думает, что ни
за что не подпустит меня к казне, даже если и избежит палача, никогда уже
не поднимется выше простого солдата!
- Эти люди должны были изрядно навредить тебе, коли вызвали подобную
ненависть, - заключил Волволикус.
- Именно так, - ответил Конан. - Они поймали меня в ловушку, подкупив
женщину, которой я оказывал внимание. Затем они заточили меня в темницу -
сковали по рукам и ногам, как ничтожную скотину, и присудили к смерти на
эшафоте! - Киммериец весь кипел от ярости.
- Возможно, тебе это не нравится, но многие полагают, что именно так и
следует поступать во имя общего блага. Вору, не желающему подобной участи,
следует избегать пленения.
Конан был непреклонен:
- Им недостаточно просто убить меня, нет, надо выставить меня на
посмешище. Меня должны были пытать и содрать с меня шкуру во время
объявленного Торгут-ханом празднества освящения нового храма Аримана. Я
способен без страха смотреть в глаза смерти. Я могу вытерпеть смерть под
пыткой. Но быть потехой толпы, хохочущих и глумящихся зевак - этого
стерпеть я не в силах. Они заплатят за свою наглость и самонадеянность!
Казалось, чародей не слушал окончания монолога. Он весь напрягся, черты
его обострились. Рука его сомкнулась на мощном запястье киммерийца.