"Джон Робертс "Конан в цитадели мрака" (Конан)" - читать интересную книгу автора

презрением. - Что за дело у тебя к чародеям Первого Ряда? Все здесь
превосходят тебя многократно. Использовать Верховный Сбор без особой на то
причины означает навлечь на себя вечную жизнь, что ужаснее самой
отвратительной смерти.
- Быстро говори, если не хочешь заслужить наше проклятие, - сказал весь
усохший кхитаец, чьи веки и губы оставались плотно сомкнутыми. Казалось,
его голос доносится со всех сторон.
- Он вернулся, - просто сказал Волволикус. - Зло, более древнее, чем
змей, снова в человеческом мире.
- Абсурд! - презрительно усмехнулся Тот-Амон. - Ариман устранен из всего
этого бытия бого-властителями Стигии силой великого Сета! Заклятия,
могущественней которых нет, удерживают его. Ты мелешь чепуху, дурачина!
Готовься вынести проклятье.
- Обожди, стигиец, - сказал раскрашенный пикт, у которого в уши были
продеты кости, а шею украшало ожерелье из высохших человеческих пальцев. -
Тому десять месяцев, как с островов Западного моря к нашему берегу прибыл
странный человек. Он не принадлежал ни к одной известной нам расе, но
кое-как изъяснялся по-пиктски. То была не нынешняя речь, но в сновидениях
я слышал ее от своих предков, живших в незапамятные времена. Он говорил
красивые слова и не предлагал ничего зловредного, но было в нем что-то,
внушающее отвращение тому, чьи чувства созвучны миру духа. Он
интересовался туранской страной и мог направить свои стопы в том
направлении.
- Подобные были замечены в Бельверусе три месяца назад! - воскликнул
немедийский маг.
- Какого облика были эти? - спросил Тот-Амон.
- Обменяемся мыслями, - сказал немедиец.
Он и пикт закрыли глаза, и все стихло. Затем Тот-Амон втянул в себя
воздух, выражая презрение к низшему магу.
- Воистину! Человек давно угасшей расы вернулся! Как это возможно? Все
храмы и святилища Аримана разрушены до основания, все ворота, сквозь
которые могло вернуться омерзительное божество, стерты в порошок и лежат
под грозным проклятием!
- Время - это огромное колесо, о западный маг, - произнес толстый
вендиец. - Ничто никогда не разрушается до основания, ничто не изгоняется
навсегда. Все возвращается на круги своя. Бог не может быть уничтожен. Еще
менее он может быть изгнан.
- Но как сие могло произойти без моего ведома? - потребовал ответа
Тот-Амон.
- То говорит твое оскорбленное самолюбие, стигиец, - произнес чернокожий
маг, чья голова вся, за исключением глазных впадин, была раскрашена белым
так, что она походила на череп. Его желтые зубы были подпилены на концах.
- Ты такой же чародей, как и все мы. Ты что, столь велик, что бог обязан
спросить твоего позволения, дабы вернуться в человеческий мир?
- Ты прекрасно знаешь, что не в этом дело, Дамбула, - возразил стигиец. -
Но столь эпохальное событие должно было вызвать нарушения, очевидные даже
первогодку-подмастерью. Неужто мы, маги Первого Ряда, ничего не
почувствовали и должны быть просвещены этим премудрым каменщиком?
- Обуздай свою ярость, досточтимый Тот-Амон, - сказал старый кхитаец. -
Судя по всему, я согласен с тобой. Не сомневаюсь, все это означает, что