"Джон Коннолли. Порода убийц ("Чарли Паркер") " - читать интересную книгу автора

победа, которая далась тяжело.
Но постепенно другой, менее четкий рисунок всплывал в памяти: отголоски
имен, одиноким эхом блуждающие в коридорах времени, неясные образы тех, кто
пал жертвой насилия. Совпадения можно было установить едва ли в десятке
случаев, но, тем не менее, они были очевидными. Она была уверена в этом, и
другие ее поддерживали. Все вместе они ближе и ближе подходили к истине.
Но порой нет ничего опаснее поисков истины.
В доме у Элисон Бэк была установлена сигнализация, напрямую связанная с
частной охранной фирмой, а двое вооруженных охранников всегда дежурили в
клинике. В платяном шкафу ее спальни хранился пуленепробиваемый жилет,
который она, несмотря на все неудобства, надевала, когда ехала в клинику.
Точно такой жилет висел и у нее в кабинете. Красный "порше" был ее
единственной отдушиной: Элисон коллекционировала талоны за превышение
скорости, как другие коллекционируют марки.
Консерватор в одежде, она обычно носила расстегнутый жакет до середины
бедра и брюки либо с коричневым, либо с черным поясом, в зависимости от
цвета ее костюма. На поясе висела кобура с пятизарядным револьвером,
рассчитанным на патроны калибра 40 мм (одно время она ходила с
шестизарядным, но иногда он застревал в складках одежды). Укороченная
рукоятка этого грозного оружия идеально ложилась в ее маленькую руку: Элисон
была хрупкой женщиной ростом чуть выше 160 сантиметров. Но на стрельбище она
могла поразить мишень, находящуюся на расстоянии десяти метров, пять раз в
течение менее чем десяти секунд.
В ее дамской сумочке лежали газовый баллончик и электрошок, способный
пропустить через человека разряд напряжением до 20 000 вольт. Хотя ей не
доводилось в ярости стрелять из пистолета, баллончиком однажды пришлось
воспользоваться. Это случилось, когда какой-то противник абортов попытался
проникнуть в ее дом. Позже она вспоминала с некоторым стыдом, что
чувствовала себя чертовски хорошо, когда опрыскивала его из баллончика.
Доктор Бэк выбрала свой жизненный путь сама, но страх и гнев, ненависть и
враждебность тех, кто презирал ее и ненавидел, оставили отпечаток в ее душе,
который она пыталась скрыть. В тот ноябрьский вечер, когда Элисон держала в
руках баллончик, а низкорослый бородатый мужчина корчился от рези в глазах у
нее в гостиной, все ее внутреннее напряжение вышло наружу. Стоило только
нажать на кнопку распылителя.
Элисон Бэк была известной в обществе фигурой. Дважды в месяц она
покидала свой дом на тихой улице Миннеаполиса, чтобы съездить в собственную
клинику в Сиукс-Фоллс (Южная Дакота). Она регулярно появлялась на местном
телевидении, противостоя тому, что понимала как "постепенную утрату
женщинами права выбора". Клиники закрываются, и уже в 83 процентах
американских округов нет учреждений, занимающихся абортами, говорила она,
выступая по NBC на прошлой неделе. Тридцать шесть конгрессменов, двенадцать
сенаторов и четыре губернатора открыто выступили против нее. Между тем
Римская католическая церковь стала крупнейшей организацией, предоставляющей
медицинские услуги в Америке, и такие вещи, как аборт, стерилизация,
контроль над рождаемостью, искусственное оплодотворение, стали
труднодоступными.
Встретившись со сладкоречивой девушкой из миннесотской организации
"Право на жизнь", которая посвящала большую часть свободного времени
просмотру женских журналов на тему здоровья, Элисон начала тяготиться