"Джозеф Конрад. Фрейя Семи Островов" - читать интересную книгу автора

раскоряченных толстых круглых ног в белых диагоналевых брюках. Его круглый
череп под белой фуражкой также казался необычайно толстым, но мозгов в нем
было достаточно, чтобы обнаружить и злостно использовать страх бедняги
Нельсона перед тем, что было облечено хотя бы лоскутком власти.
Химскирк высаживался на мысе и, прежде чем явиться в дом, молчаливо
обходил всю плантацию, словно это была его собственность. На веранде он
выбирал лучший стул и оставался к завтраку или к обеду, не трудясь даже
подождать хотя бы намека на приглашение.
Его следовало бы выгнать уж за одно его обращение с мисс Фрейей. Будь
он голым дикарем, вооруженным копьями и отравленными стрелами, старик
Нельсон (или Нильсен) вышел бы на него с кулаками; но этих золотых жгутов
на плечах - к тому же голландских жгутов - достаточно было, чтобы
устрашить старика; он разрешал негодяю относиться к нему с тупым
пренебрежением, пожирать глазами его дочь и опоражнивать бутылки из его
маленького винного погреба.
Кое-что не ускользнуло от моего внимания, и однажды я попробовал
высказаться по этому вопросу.
Жалко было видеть страх, появившийся в круглых глазах старика Нельсона.
Прежде всего он заявил, что лейтенант - его добрый друг, очень славный
парень. Я не спускал с него пристального взгляда, и наконец он стал
заикаться и признался, что, конечно, Химскирк не производит впечатления
человека жизнерадостного, но все же в глубине души...
- Я еще не встречал здесь жизнерадостных голландцев, - перебил я. - В
конце концов жизнерадостность большого значения не имеет, но неужели вы не
видите...
Тут Нельсон неожиданно так перепугался, что у меня не хватило духу
продолжать. Конечно, я собирался ему сказать, что парень преследует его
дочь. Это самое подходящее выражение. Не знаю, на что мог надеяться
Химскирк или что он задумал предпринять. Быть может, он считал себя
неотразимым, либо его ввели в заблуждение живые, уверенные, непринужденные
манеры Фрейи. Но факт оставался фактом. Он преследовал девушку. Нельсон
это не мог не видеть. Но... он предпочитал закрывать глаза. Он не желал,
чтобы ему об этом говорили.
- Все, чего я хочу, - это жить в мире с голландскими властями, - с
пристыженным видом пробормотал он.
Он был неисправим. Мне стало его жалко, и, думаю, мисс Фрейя тоже
жалела своего отца. Она сдерживалась ради него и делала это просто, без
аффектации, даже добродушно, как и все, что она делала. Задача была не из
легких, так как ухаживания Химскирка носили наглый отпечаток презрения, с
каким нелегко было примириться. Голландцы этой породы бывают высокомерны с
теми, кто ниже их по своему положению, а этот офицер считал старика
Нельсона и Фрейю стоящими во всех отношениях ниже себя.
Не могу сказать, чтобы я жалел Фрейю. Она была не из тех, кто относится
к чему бы то ни было трагически. Можно было сочувствовать ей в ее
затруднениях, но она всегда казалась на высоте положения.
Своей невозмутимой ясностью она скорее вызывала восхищение. Только
когда Джеспер и Химскирк бывали вместе в бенгало, как это иной раз
случалось, она чувствовала напряженность положения, но и тут не всякий мог
это подметить. Только мои глаза могли обнаружить легкую тень на ее сияющем
лице. Однажды я не удержался, чтобы не выразить ей своего одобрения: