"Глен Кук. Рейд" - читать интересную книгу автора

киваю и утукаю во время его монологов.
Вейрес не льстит и оценивает мои умственные способности, как
приблизительно равные способностям его ассистента. Его лекция стремительна и
коротка.
Он говорит, что Эффект - так он называет феномен клайминга - впервые
был зарегистрирован на борту сверхмощных космических кораблей с
бескаскадными двигателями роторного типа.
- С ядерным двигателем "Марка двенадцать"? - спрашиваю я радостно.
Сухой кивок.
- Корабль автономного полета.
Свирепый взгляд: "Дурак. Так просто в элитный клуб тебе не попасть,
хоть ты и угадал".
Пилоты заявили, что резкая подача большой мощности вызывала странное
поведение двигателей. Они как бы глохли, если представлять себе их
двигателями внутреннего сгорания, или временно срывался факел, если говорить
о реактивных двигателях. Что-то, в общем, происходило. Внешние датчики
сообщали о кратких провалах контакта с гиперпространством без выхода в
норму.
Такого рода сообщения стали поступать с началом войны. До этого
проблема не возникала, поскольку в мирное время корабли так не форсировали.
При этом случались и разного рода психологические эффекты: два пилота
сообщили, что все вокруг стало "призрачным".
Физики немедленно предположили существование такого состояния вещества,
при котором не может происходить реакция ядерного синтеза. Пилот с перепугу
загонял себя в нуль-состояние, двигатель переставал жечь водород, и корабль
выпадал обратно...
Сумасшедшим темпом выполненные исследования дали установку для
аннигиляции массы. Оказалось, что смесь антиводорода с водородом в
определенных количествах может выбрасывать чертову уйму энергии в любом
состоянии Вселенной.
Спрос породил технологию кдаймерного перехода буквально за одну ночь.
Первый боевой клаймер вылетел в патруль через тринадцать месяцев после
открытия феномена клайминга.
Конец предварительных сведений. Большое спасибо за проявленный интерес.
Не соблаговолите ли теперь удалиться? Мы тут все очень заняты.
Вейрес сказал не совсем так, но совершенно ясно. Не думаю, что и я
сильно полюблю его.




Второй час моего пребывания на борту. Только что я получил бесценный
урок. Не старайся познакомиться со всеми и не зевай. В гонках с выбыванием
за койками я оставил себя лишним.
Я вернулся в операционный отсек, полагая, что спокойно займу теперь,
когда суета закончилась, какую-нибудь из оставшихся коек. Таковых не
оказалось. На меня глядят члены экипажа, и я не могу понять, то ли они
заранее злорадствуют, то ли хотят по моей реакции понять, чего я стою.
Здесь нет офицерского салона. Нет сержантского кубрика. Офицерской
кают-компанией служит откидной стол длиною в метр в эксплуатационном отсеке,