"Робин Кук. Хромосома-6" - читать интересную книгу автора

поскольку пациентам предстояла операция под общим наркозом. Единственному
анестезиологу приходилось переходить из одной операционной в другую,
наблюдая за работой подручных, и быть в готовности оказаться на месте при
первых же тревожных признаках.
Впрочем, причин для тревоги не было никаких. Во всяком случае, пока. И
все же на душе у Кевина кошки скребли. Удивительно, но куда-то пропало
ощущение триумфа, что охватывало его прежде, во время трех аналогичных
процедур: тогда он мысленно славил силу науки и собственные творческие
способности.
Нет, не ликование, а беспокойство поднималось в нем, будто тесто на
дрожжах. Встревожился он почти неделю назад, но только сейчас, наблюдая за
пациентами и прикидывая, сколь различно будущее каждого из них, почувствовал
всю остроту охватившего его смятения. Примерно то же случалось с ним при
мысли об иглах: пот выступал на лбу, в ногах появлялась дрожь. Ища опору, он
покрепче ухватился за край раковины.
Неожиданно, едва не перепугав Кевина, распахнулась дверь операционной
1А, и перед ним возникла фигура, на лице которой в прорези между низко
надвинутой на лоб шапочкой и широкой марлевой повязкой бледно голубели
слегка прищуренные глаза. Кевин сразу узнал: Кэндис Брикманн, хирургическая
сестра.
- Все внутренние вивисекции начаты, пациенты спят, - доложила Кэндис. -
Не хотите ли заглянуть в операционную? Там вам будет гораздо лучше видно.
- Благодарю, мне и здесь хорошо, - ответил Кевин.
- Как угодно, - произнесла Кэндис.
Дверь за вернувшейся в операционную Кэндис затворилась. Кевин видел,
как она стремительно прошла через комнату и что-то сказала хирургам. Те,
выслушав ее, обернулись и вздернули кулаки с поднятыми большими пальцами,
успокаивая Кевина: все, мол, в порядке. Тот, смущаясь, ответил им тем же
жестом.
Хирурги вернулись к своим разговорам, но бессловесная связь с ними
обострила у Кевина ощущение соучастия во всем этом. Выпустив раковину, он
сделал шаг назад. К беспокойству добавился страх. Что он наделал?!
Резко повернувшись на каблуках, доктор вышел из моечной, а потом и из
хирургического отделения. Клуб воздуха катился за ним, пока он переходил из
умеренно приятной асептической операционной секции в свою сияющую,
фантастического вида лабораторию. Кевин тяжело дышал, словно задыхался от
напряжения.
В любой другой день просто вступить в границы своих владений значило
для Кевина преисполниться радостным предчувствием открытий, которые ожидают
его чудодейственную руку. Вереница комнат была буквально нашпигована
высокоточным оборудованием. Почти о таком он и мечтал, и вот теперь вся эта
совершеннейшая аппаратура денно и нощно была к его услугам и беспрекословно
повиновалась ему. По пути в кабинет Кевин в рассеянности легко пробегал
пальцами по корпусам из нержавеющей стали, походя обласкивал аналоговые
циферблаты и цифровые дисплеи. Он тронул синтезатор ДНК стоимостью сто
пятьдесят тысяч долларов и 500-тысячедолларовый сферический ЯМР[1]-агрегат,
от которого, словно от гигантской морской анемоны, извилистыми щупальцами
отходили пучки проводов. Кевин бросил взгляд на МТКК[2], их красные огоньки
мерцали подобно далеким квазарам, оповещая об очередном удвоении цепочки
ДНК. Еще совсем недавно это окружение окрыляло Кевина, вселяло в него