"Джилли Купер. Гарриет " - читать интересную книгу автора

расслабиться и не думать ни о каких диетах, хотя бы до понедельника.
Гэрриет немедленно вскрыла банку бобов и сунула ломоть хлеба в духовку.
Прямо от Тео она поедет в библиотеку и выберет там несколько дешевых
романчиков - она заслужила отдых после всей этой шекспириады, - потом в
кино, на новый фильм с Робертом Редфордом, на два сеанса подряд, потом
купит себе шоколадный батончик с вафлями, а может, и мороженое. Суббота и
воскресенье ослепительно сияли перед ней, как припорошенная снегом лужайка
за окном.
Расправившись с бобами, Гэрриет почувствовала себя приятно
насытившейся и решила вымыть голову в честь Тео Даттона. Смесителя в ванной
не было, так что ей предоставлялся выбор: либо ошпаривать себя кипятком из
горячего крана, либо дрожать под холодной струей, которая с приходом зимы
стала еще холоднее.
Попеременно ошпариваясь и дрожа, Гэрриет вернулась к размышлениям о
своей невинности. Все ее подруги давно уже спали с парнями, и будь она
по-настоящему влюблена в Джеффри, он, вероятно, добился бы своего еще
несколько месяцев назад. Если бы, к примеру, Роберт Редфорд приехал в
Оксфорд и случайно заметил ее возле кинотеатра или на какой-нибудь
вечеринке, она отдалась бы ему в два счета. Она чувствовала в себе целую
прорву любви. Однако ввиду ее собственной малопривлекательности достойный
претендент на эту прорву никак не находился. После мытья Гэрриет хотела
ополоснуть волосы бальзамом, но раздумала: кого ей прельщать, Тео Даттона,
что ли?
Оставляя в коридоре след из капель, она вернулась к себе и окинула
взглядом книги и бумаги, разбросанные по всему полу. Увы, она не относилась
к тем счастливицам, которые обладают способностью создавать уют везде, где
бы они ии находились. Однако и в таком, неуютном виде, эта комната все же
нравилась Гэрриет. Вообще жизнь в Оксфорде, даже лишенная великой
романтической любви, была, если разобраться, не так уж безотрадна. В конце
концов, был Тео Даттон, который отнюдь не всегда изводил ее своими
насмешками, а недавно даже представил ее коллеге-преподавателю,
заглянувшему к нему за книгой, как свою лучшую ученицу; и было смутное
понимание важности той мыслительной работы, которую она делает, и музыки,
звучавшей для нее теперь по-новому, и будущих - ее собственных - книг, и
коротенькой рецензии, которая появится однажды в литературном приложении к
"Таймс": "Первый роман мисс Гэрриет Пул отмечен редким сочетанием душевной
тонкости и зрелости, неожиданной для молодого автора".
Снежные хлопья без устали сыпались на красные крыши домов и на лужайку
за окном. Двое ребятишек, повизгивая от восторга, уже сгребали пушистые
пласты с капота автомобиля и самозабвенно лепили снежки. На подоконнике
валялся сонный мотылек. Осторожно - она читала, что наши руки жгут лапки
насекомых раскаленными угольями, - Гэр-риет смахнула его к себе на ладонь.
Решив, что выпускать его на улицу в такой холод жестоко, она выбежала на
лестницу и положила своего подопечного в хозяйскую кадку с папоротником.
Тут он хотя бы найдет, чем подкрепиться, когда очухается. Ее вечно
тревожила судьба каких-нибудь несчастных: бездомных собак, лошадей,
отправляемых на бойню, или приютских детей. А уж о том, что будет, когда ее
самой коснется настоящее несчастье - скажем, смерть кого-нибудь из
родителей, - она боялась и думать.
Снег уже почти засыпал белые подснежники, храбро пробившиеся под ее