"Джеймс Фенимор Купер. Сатанстое" - читать интересную книгу автора

- Неужели вы в самом деле думаете, что человек. который со временем
будет владельцем Сатанстое, ничего лучше не может сделать, как стать
школьным учителем? Вы, вероятно, забыли, что и мой отец, и мой дед были
офицерами!
- Что же из того, я все-таки не вижу никакого лучшего дела. Ну, уж если
у вас такие утонченные взгляды, то попросите место профессора или
преподавателя в Нью-Джерси. Сын губернатора выхватил у меня это место, что
называется. Я чуть было не получил такое место, но мне перешли дорогу.
- Сын губернатора? Да вы шутите, мистер Ньюкем?
- Это святая истина! Кстати, почему вы называете ферму вашего батюшки
столь непристойным словом - "Сатанстое"? Это слово неблагозвучное,
неблагоприличное, а вы произносите его даже в присутствии вашей матери!
- Но и мать моя много сотен раз на дню произносит его при своем сыне!
Что вы в этом видите дурного?
- Что дурного? Да, во-первых, оно богохульственно, противно религии,
затем простонародно и вульгарно и, наконец, противно истине! Злой дух не
имеет пальцев на ногах - он козлоногий.
Вот образец взглядов и мыслей Язона, который я привел для того, чтобы
впоследствии было легче сделать сравнение его взглядов с его поступками.
Со времени моего возвращения из колледжа Дирк и я были положительно
неразлучны: то я гостил у него, то он у нас. Оба мы достигли теперь полного
физического развития, и к девятнадцати годам мой приятель стать настоящим
Геркулесом. Стройности и красоты форм юного Аполлона у него не было, но он
был светел лицом, белокур, голубоглаз и мог даже быть назван красивым;
только в фигуре и движениях его сказывалась присущая ему неповоротливость;
ум его также отличался той же медлительностью, хотя Дирк был не глуп, и
кроме того, честен, добр и храбр, как бойцовый петух.
Язон был совершенно иной. Он также был рослый детина, но угловат,
жилист и костист; походка же и манеры его были так неуверенны, так
неопределенны, что их можно было назвать разболтанными, хотя он в
действительности был весьма силен, так как до двадцати лет работал на ферме.
Он был деятелен, хотя этому трудно было поверить, глядя на его
расхлябанность. Любую мысль он схватывал гораздо быстрее Дирка, но не всегда
верно, тогда как молодой голландец, хорошенько подумав, всегда улавливал
самую суть. Рассердить Дирка было очень нелегко, но когда это удавалось, то
он становился ужасным.
Не знаю, следует ли мне говорить о себе, но я сделаю это насколько
возможно объективно. Выросши на воле, я был силен, деятелен, красиво сложен
и, говорят, весьма недурен собой. В детстве мы не раз мерились силой с
Дирком, и тогда я постоянно одерживал верх, но теперь победа осталась бы за
ним, и если бы не моя ловкость и проворство, то лучше было бы мне вовсе не
мериться с ним силой. Я был не зол, доброжелателен к моим ближним, а к
деньгам не питал особенного пристрастия, хотя и умел ценить их.
Все это я сказал, чтобы нарисовать читателю портреты трех главных
действующих лиц, фигурирующих в настоящем рассказе.


ГЛАВА IV