"Томас Костейн. Высокие башни " - читать интересную книгу автора

Кузнец перестал говорить на простонародном языке. Сейчас из его уст
звучал язык выпускника университета.
- Ничего не может сравниться с ярким зимним днем, когда снег покрывает
деревья, и от солнечных лучей снежок сверкает, как будто щедрый Бог покрыл
землю алмазами! Вы говорили о мягких ветрах, а мне нравятся северные ветры,
которые начинают выть, как голодные волки среди обнаженных деревьев. А звук
колокольчиков на санях в морозный день! Я люблю наблюдать за полетом птиц на
фоне серого неба.
Кузнец опять покачал головой.
- Мсье Д'Ибервилль, эта земля у меня в крови, и я собираюсь тут
умереть.
Д'Ибервилль пристально смотрел в темноте туда, откуда слышался приятный
голос с хорошим произношением.
- В том, что вы говорите, чувствуется правда. Наша страна, наша
чудесная Новая Франция, вызывает в людях самые лучшие проявления чувств.
Вспомните о миссионерах. Если бы они оставались дома, то провели бы жизнь в
качестве обычных простых кюре, пытаясь наставлять простые души деревенских
людей. Но они приехали сюда и живут среди дикарей, где над ними издеваются,
они испытывают трудности, их избивают и унижают. Они вынуждены питаться
ужасной пищей. Они могут героически погибнуть на колу в невыносимых
страданиях.
Он говорил очень быстро, и ему пришлось перевести дыхание.
- Вспомните Адама Долларда с товарищами и молодую Мадлен де Вершер...
или моего отца. Если бы он остался в Нормандии, то управлял бы гостиницей
всю свою жизнь. Кланялся бы своим постояльцам, экономил бы и унижался. Но в
этой чудесной стране он стал великим человеком, мудрым, преуспевающим и
уважаемым. Ему не удалось бы жениться на чудесной женщине, какой была моя
мать, если бы он оставался во Франции.
- Мсье Пьер, - робко попросил мальчик, - расскажите нам, как Старый
Господин Шарль заставил ирокезов отпустить его из плена.
Покоритель Ньюфаундленда с удовольствием начал рассказывать любимую
легенду всей колонии.
- Многие годы женщины племени Длинного Дома собирали топливо, чтобы
сжечь Шарля ле Мойна на колу. Они называли его Акуессан. Они понимали, что
им нужно бояться его больше всех. Он изучил их нравы и разбирался в жизни в
лесу. Он умел разговаривать на многих языках индейцев. Однажды они его
поймали и отправились вниз по реке Ришелье к себе домой. Индейцы были
страшно возбуждены. Они гребли, перешептываясь и ухмыляясь. Но потом они
внезапно посерьезнели. Отец продолжал с ними разговаривать и говорил о
несчастьях, которые упадут им на голову, если они его убьют. Его народ
приплывет в каноэ, которые выше деревьев, и с большими ружьями, грохочущими
сильнее грома. Индейцы старались не обращать внимания на его слова. Они
смеялись, болтали и шутили, говорили, что станут его пытать. Их разговоры
перекрывал его голос, повторявший о грозящих им бедах. Наконец индейцы
смолкли - они выбились из сил.
Все это время с ними говорил другой голос, - продолжал Д'Ибервилль. В
нем было нечто от поэта, как это бывает у великих полководцев и истинных
лидеров. Это был робкий голос из глубины их собственного "Я". Он постоянно
говорил: "Прислушайтесь к нему. Если вы убьете этого человека, на головы
людей вашего племени падет огромная беда". Индейцы страшно перепугались и не