"Томас Костейн. Высокие башни " - читать интересную книгу автора

воздуху, по временам в воздух поднимались сухие листья, перелетавшие через
ограду. Пока Д'Ибервилль смотрел в небо, он увидел, как огромная стая диких
гусей поднялась над вершинами деревьев и в точном строю пролетела у него над
головой.
Стояли последние дни, когда можно было воспользоваться водным путем, и
он понимал, что не вправе больше задерживать отплытие судов, потому что
вскоре окончательно замерзнут проливы. Ему следовало покинуть эти места
давно, но шел шторм с северо-востока, эту случилось на следующий день после
битвы. Шторм обрушился с такой силой, что "Пеликан" сорвался с якорей, и его
выбросило на берег. Судно треснуло посредине киля, и трюмы наполнились
водой. Раненых с трудом переправили на берег на лодках и плотах. Сразу стало
ясно, что "Пеликана" не смогут вовремя подготовить к возвращению во Францию,
и Д'Ибервилль решил использовать "Профонд", один из мелких кораблей,
оставшихся в проливе и потому прибывших через несколько дней после битвы.
Оказалось, что судно тоже пострадало, ремонтные работы затянулись, - видимо,
для их окончания понадобится еще одна неделя.
Д'Ибервилль снова взглянул на небо и решил отправляться в путь
немедленно.
Крытый проход вел от северного бастиона форта, до помещения, где
находились раненые. Д'Ибервиллю нужно было зайти туда, и он в который раз
удивился - почему врачам так нравилось работать в изоляции и полумраке? Он
сам, конечно, понимал, что врачи работали в темных углах замков, в подвалах
таверн или в зловонных трюмах судов не по собственному выбору. Они просто
брали то, что им предлагали, и пытались отлично работать в подсобных
условиях, пытаясь вылечить раненую или больную плоть, оперируя и леча людей
при мерцающем свете факелов. Им удавалось спасти больше жизней, чем можно
было бы ожидать при подобных ужасных условиях.
Д'Ибервилль стоял в небольшой и темной передней комнатке и ощущал
неприятный запах боли и смерти. В этом непроветриваемом помещении хранились
запасы трав. На противоположной стене на крюках висели рядами мешки и
мешочки, в которых хранились травы и порошки. Д'Ибервилль обладал
превосходным здоровьем, и он с отвращением прочитал названия: сыть длинная,
скипидар, кассия, блошница дизентерийная, камнеломка, череда, тамаринд,
чистотел...
- Господи! - пробормотал Д'Ибервилль. - Не позволю им никогда потчевать
меня этой гадостью!
Он внезапно остановился, когда подошел к огороженному одеялами месту
позади кладовки для трав. Там раздался громкий крик - высокий, безумный и
почти нечеловеческий. Неохотно Пьер отогнул край одеяла и увидел, что хирург
с помощниками ампутирует ногу матроса, привязанного к доскам помоста. Если
бы Пьер не узнал раненого, он бы тотчас ушел отсюда.
- Эдуард, - услышал он голос хирурга, - живо подай раскаленное железо.
Человек, раздувавший очаг, сразу понес врачу ведро с углями, поверх
которых лежал инструмент, похожий на кочергу с раскаленным до бела кончиком.
Хирург окутал руку несколькими слоями полотна и взял "кочергу" за ручку, а
потом приложил раскаленный конец инструмента к окровавленному обрубку ноги.
Он резко водил рукой вверх и вниз, прижигая рану. В воздух поднялся сизый
дымок, и комната наполнилась запахом горячей плоти. Раненый молчал, - он
потерял сознание при первом прикосновении раскаленного металла к культе.
Помощники хирурга выпрямились и отступили от помоста. По их лицам тек