"Томас Костейн. Высокие башни " - читать интересную книгу автора

Де Бьенвилль с интересом оглядывался.
Занавес был опущен, перед ними была авансцена, доходящая до партера.
Она была длиной тридцать футов и такой же ширины. Жан-Батист ждал, когда же
наконец поднимется занавес, и не заметил, как внимательно все разглядывали
женщин в ложах. Первая ложа направо выходила прямо на авансцену, и это было
удобно для зрителей, находящихся в ней, потому что им все было хорошо видно
и их легко мог разглядеть любой. В ложе находились мужчина и женщина, и
зрители активно их обсуждали, перешептывались, смеялись и даже показывали
пальцами. В этом не было ничего удивительного, потому что женщина была
молоденькой и хорошенькой, и наряжена настолько модно, что все дамы в театре
пытались детально изучить ее наряд. На ней было чудесное платье цвета
севрской синевы. Юбки были настолько широкими, что было ясно - под ними
кринолин. На ней не было шляпки, а волосы были высоко подняты и красиво
причесаны. Маленькая мушка была налеплена на кончик носа! И она выглядела
задорной и очаровательной!
С ней был длинноносый с толстыми губами мужчина, не снявший шляпу. Он
наклонялся вперед и нахально разглядывал публику в зале.
Занавес медленно и со скрипом поднимался, и актеры во главе с великим
Этьеном Бароном начали играть первую комедию. Все актеры стояли на
авансцене, на которой воздвигли декорации - кушетки, два кресла и вышитый
экран перед камином. Бархатный баритон Барона начал очаровывать аудиторию, и
де Бьенвилль полностью покорился этому чуду.
Он был настолько увлечен, что не обращал внимания на условность
происходящего на сцене. Юноша не заметил, когда актеры вышли вперед, чтобы
позади них сменили декорации, поставив перед старыми нечто вроде большого
задника. Когда закончилась первая пьеска, де Бьенвилль смог вернуться к
реальности из зачарованной страны фантазии, сотворенной автором пьесы, и
начал замечать, что происходит вокруг.
Он сразу заметил даму в ложе.
Это была Мари. Он ее узнал, несмотря на роскошный костюм и манеры
великосветской дамы, которые она умело копировала. Несколько минут юноша не
двигался, упиваясь ее красотой. Его одолевала буря эмоций. Ему хотелось
подбежать к ложе, схватить красавицу на руки и унести ее отсюда, а если
понадобится - пронзить шпагой ее спутника. Потом он вдруг почувствовал к ней
отвращение, понимая, какую жизнь она ведет.
С того места, которое он занимал, ему не было видно ее спутника. Чтобы
лучше его разглядеть, де Бьенвилль поднялся с места и обошел кругом партер.
С нового места он мог прямо заглянуть в ложу через пустую авансцену. Юноша
пришел в ужас - с Мари был не Жозе де Марья. Мужчина был гораздо его моложе,
и та надменность, с которой он держался, показывала, что он занимал более
высокую социальную ступеньку.
Де Бьенвилль не ожидал этого и растерялся. Он не сводил с ложи
изумленного взгляда и ничего вокруг себя не замечал. Он понимал, что Мари
выставила себя на продажу, ее красоту должным образом оценили и хорошо за
нее платили. Дела у нее шли вполне великолепно. Растерянный и отвергнутый
любовник из Новой Франции изучал наглое лицо ее последнего покровителя. Он
даже подумывал о том, чтобы скрестить с ним шпаги, но больше не взглянул на
Мари.
Де Бьенвилль не вернулся на свое место, которое тут же занял кто-то
иной, и покинул театр, не обращая внимания на то, что занавес поднялся, и