"Мартина Коул. Две женщины" - читать интересную книгу автора

- Бояться буду потом. Черномазый - покойник, говорю тебе.
Никто не произнес больше ни слова.
- Я много дерьма наелся с тобой, Джун, но гребаный черномазый - это уж
слишком. Черная волосатая задница - вот чего ты хочешь? Тебе разонравился
наш брат с белой кожей? Наелась беленького? Захотелось черненького пирожка?
Он ласково поглаживал барабан револьвера и вдруг приставил дуло к шее
Джун. Она ощутила холодный металл под подбородком и закрыла глаза. В кухне
воцарилось страшное напряжение. Джоуи и в самом деле намеревался застрелить
жену. Другое дело, что потом он заливался бы слезами, раскаивался, строил бы
из себя опозоренного несчастного мужа, обманутого своей блудливой женой,
имевшей слабость к неграм.
Все затаив дыхание смотрели на револьвер. Подойдя к отцу, Сьюзен
ласково обняла его:
- Не убивай мамку. Я в среду буду играть архангела Гавриила в школьном
спектакле.
Джоуи долго смотрел в лицо дочери. Его ли она? От него ли хоть одна из
дочек? Лучше вообще не копаться в этом, не стоит задумываться. Зато у него
есть золотая девочка, его Дебора, старшенькая. К ней он испытывал особое
чувство.
Главным образом потому, что она была такая же эгоистка, как он, и такая
же лентяйка. Каждому родителю приятно видеть себя в своем ребенке, и чем
больше собственных недостатков замечают они в своих отпрысках, тем сильнее
их любят. Такова человеческая натура.
А Дебору сейчас больше волновало, что будет с ней, если папа застрелит
маму, а не то, что Джун грозила опасность, смертельная опасность, исходившая
от человека, который не понимал, что жизнь дана не для того, чтобы только
брать, а для того, чтобы давать и любить. И уж тем более не для того, чтобы
заставлять всех кругом плясать под свою дудку.
Джоуи был слабаком. Он любил скандалить, хамить, задираться, полагая,
что при этом выглядит настоящим мужчиной. Временами он ненавидел Джун и
Сьюзен, чувствуя, что они видят его насквозь и отлично понимают, какой на
самом деле он раздолбай, вздорный и никчемный.
Нет, он не застрелит негра. Он застрелит свою жену Джун, потому что
соседи будут на его стороне. А мнением соседей Джоуи всегда дорожил. Он
никогда не задумывался, что за пределами этого района есть другой мир,
населенный другими, незнакомыми людьми, для которых его имя ровным счетом
ничего не значит.
Людям, подобным Джоуи, нравится быть окунем среди плотвы. Его
побаивались и старались обходить стороной. В пабах угощали бесплатно. Старые
шлюхи и местные пьянчужки пресмыкались перед ним, и это льстило его
самолюбию. Но Джун, его Джун, по-прежнему смотрела на него пустыми,
холодными глазами, а за спиной просто насмехалась над ним. Она-то знала, что
он трус, болтун и жалкий врунишка.
Жена была его ахиллесовой пятой, поскольку в глубине души он ее любил,
любил сильно, и не мог забыть, что раньше она тоже любила его. Можно даже
сказать, обожала. Пока не поняла, что он из себя представляет.
Он взвел курок - резкий металлический звук нарушил гробовую тишину на
кухне. Джун шумно сглотнула слюну. Ее голос звучал бесстрастно, когда она
обратилась к мужу:
- Ну, давай Джоуи! Кончай меня, эта дурацкая история мне надоела.