"Кэтрин Коултер. Неистовый Барон (том 1) " - читать интересную книгу автора

отрывались от портрета брата в возрасте восемнадцати лет. - Я не верю
тому, что написано в этом проклятом письме. Наверное, кто-то просто
воспользовался твоим именем. Разве ты мог дойти до того, чтобы растлить
молодую леди? Да знал ли ты вообще, что значит "растлить"? Чего хочет от
меня человек, который называет себя ее отцом? Глупый вопрос! Конечно,
денег. Будь ты проклят, Джордж, или, скорее, будь проклят тот, кто
проделал это, прикрываясь твоим именем!
Джордж ничего не ответил.
Последним Каррингтоном, обесчестившим молодую леди и в результате
оказавшимся связанным узами брака, был легендарный Лютер Морран Каррингтон.
Как рассказывал дедушка Рогана, старый Лютер, покачивая головой,
бормотал, что в тот злосчастный момент он только успел задрать юбки Коре,
как она уже понесла. Кора понесла от него еще четырнадцать раз, восемь
детей дожили до зрелого возраста.
Роган дернул за шнурок звонка, находившийся за массивным столом из
красного дерева. Должно быть, Палвер, секретарь барона, стоял,
подслушивая, у двери - настолько быстро он появился в библиотеке.
Секретарь имел бледный, изможденный вид. "И поделом тебе, раз ты так
раболепствуешь перед Неистовым Бароном, - говорил Палверу его друг Дэвид
Пламми. - Он предается разгулу, а в промежутках заставляет тебя работать
как лошадь. Вдобавок он соблазнил больше женщин, чем мы с тобой видели за
всю свою жизнь, и за это все его любят, как любили его родителей. Да, он
настоящий донжуан. Черт побери, это просто неприлично! А что касается
тебя, Палвер, ты вполне заслуживаешь того, что выглядишь так, как будто
одной ногой стоишь в могиле".
Палвер печально качал головой, но на самом деле в глубине души он
чувствовал себя прекрасно. Работа у барона Маунтвейла накладывала на
Палвера отпечаток какой-то исключительности. Некоторые леди даже пытались
подкупить секретаря, чтобы оказаться в спальне барона.
Палвер замер, глядя на своего патрона, у которого был раздраженный
вид, а светлые волосы стояли дыбом. Секретарь гадал, какая же новость
выбила хозяина из колеи. Не каждый день барон разговаривал вслух сам с
собой.
- Палвер, пригласите сюда моего поверенного Саймингтона. Впрочем,
нет, подождите. - Барон замолчал, глядя на портрет своей матери, висевший
над камином рядом с изображением Джорджа.
На портрете матери было двадцать пять лет - примерно столько же,
сколько сейчас барону. В молодости она была прекрасна, хотя и сейчас, в
сорок, все еще сохраняла удивительную красоту. В молодые годы мать Рогана
была порывиста и необузданна, как буря.
Барон очень похож на нее - и на своего гордого папашу, конечно.
Родители говорили Рогану, что он унаследовал от них горячую кровь и буйную
натуру.
- Нет, - сказал барон, возвращаясь к обеспокоившей его новости. - Я
сам этим займусь. Я не верю ни одному слову из того, что написано в
письме. Кстати сказать, если нет незаконнорожденного ребенка, то как можно
доказать бесчестье? А здесь ни слова не говорится о ребенке. Очевидно,
если бы он был, то о нем бы написали, верно? Нет, я должен заняться этим
сам.
Хоть и не хочется, а должен, черт побери! Я буду отсутствовать дня