"Кэтрин Коултер. Невеста-чужестранка " - читать интересную книгу автора

- Я узнаю, какие деревья здесь лучше приживутся, - пообещал Тайсон. -
Проверим канавы и посмотрим, хватит ли земли, чтобы их засыпать, А ты,
девочка моя, поищешь цветы за стенами замка.
Мегги просияла.
- Интересно, - пробормотала она, - есть ли спальни в круглых башенках?
Я бы хотела там поселиться.
- Увидим, - неопределенно бросил Тайсон, сообразив, что не должен
немедленно соглашаться. Он так и не пришел в себя после недавних событий и,
просыпаясь по ночам, содрогался от ужаса при мысли о забрызганной грязью
дочери, судорожно цеплявшейся за поручни кареты под проливным дождем и
ночующей в конюшне. Будь отцом Мегги Дуглас или Райдер, они наверняка
выбили бы пыль из ее юбок!
Тайсон вздохнул. Замок Килдрамми теперь принадлежит ему. Он - лорд
Бартуик, Поздно вечером, когда солнце наконец опустилось за западные холмы
и на землю легли сумерки, Мегги сидела на узкой кровати в южной башне и,
глядя на внутренний двор замка, мысленно прикидывала, какой цветок украсит
клумбу. Ей не давал покоя отцовский гнев. Правда, Тайсон ни разу не
сорвался, не накричал на нее, но при этом вел себя так холодно, так
безучастно, что от этого становилось еще хуже на душе. Мегги вздохнула и
забралась под толстое пуховое одеяло, которое, судя по виду, было старше ее
отца, а может, и деда. За ужином отец был неизменно вежлив, как и в
Эдинбурге. Ни малейших признаков ярости. Он вышел из себя всего однажды,
когда она привязала веревки колоколов к козе, чтобы послушать довольно
затейливую мелодию, которую та разыграла как по нотам. Тогда отец отшлепал
ее. Уж лучше бы снова заорал, а может, и выпорол. По крайней мере быстрее
бы простил. Как-то дядя Дуглас выругал одного из близнецов, Джейсона, Тогда
он три раза шлепнул его, стукнул костяшками пальцев по затылку, обозвал
идиотом, сунул под мышку и утащил в конюшни. Должно быть, заставил его
целый день выполнять обязанности грума. Она ослушалась отца, который, по ее
мнению, был ближе к Богу, чем все окружающие. И все же она правильно
сделала, что увязалась за ним. Знала, нюхом чуяла, что понадобится ему.
Судя по всему, миссис Макфардл ничуть не обрадовалась приезду нового
лорда-англичанина и без стеснения награждала его мрачными взглядами. Каждый
раз, сталкиваясь с Мегги, она грозно сводила темные брови. Все же у нее
хватило терпения неохотно провести их по всему замку и подать ужин. Жаль,
что миссис Макфардл ничуть не похожа на ту старушку в придорожной
гостинице, где они остановились пообедать. Та погладила Мегги по голове,
бормоча нараспев непонятные шотландские слова, наверняка ласковые, потому
что "wee gowan", как она позднее узнала у дворецкого, пожилого добряка
Паудера, означало "маленькая маргаритка". Отца же она назвала "braw", то
есть, по словам того же Паудера, "красавчик". Вряд ли миссис Макфардл
считает отца красавчиком, даже после того, как он произнес длинную
цветистую молитву перед ужином, который, по твердому убеждению Мегги,
вообще не заслуживал никакой молитвы. Омерзительное на вид месиво в ее
тарелке, как ехидно сообщила Макфардл, называется хаггис, которым питается
каждый добрый шотландец и благодарит Господа за сытную еду. Взглянув на
бараний желудок, набитый неприятной коричневатой массой, Мегги поспешно
отвела глаза и съела четыре ломтя душистого ржаного хлеба, густо намазанных
горчицей. Отец поднес ко рту ложку, поспешно заверил миссис Макфардл, что
они плотно пообедали в "Диком гусе", и, давясь, проглотил совсем чуть-чуть,