"Кэтрин Коултер. Импульс " - читать интересную книгу автора

Раньше я никогда не вела дневник, или журнал, или как это там еще
называется. Мне больше нравится "журнал". Звучит значительнее и, возможно,
серьезнее.
Глупо, конечно. Мои поступки уже доказали мне, насколько мало серьезной
была я сама. Но это не важно. Сегодня четырнадцатое марта, тебе одиннадцать
месяцев, моя дорогая, и мы живем на старинной и бесстрастной Чарльз-стрит
возле площади Луисбург, в кирпичном доме, принадлежавшем раньше моим
родителям. Теперь он принадлежит мне. Нам.
Мои родители мертвы. Умерли мгновенной смертью, как мне сказали; это
немного утешает, но разве может кто-то знать, сколько времени длится чье-то
умирание? Они были очень богаты, а их пилот, Огюст, выпил слишком много
виски, и "сессна" врезалась в виноградники на юге Франции. Это случилось в
мае. А в июне мы встретились с Домиником.
Хорошо, что не существует закона, по которому можно покарать очень
глупую девчонку, описывающую свою глупость. Но я не должна забывать о том,
что пишу все это для себя, а не для тебя, Рафаэлла, хотя именно так может
показаться на первый взгляд. Нет, просто я пишу, обращаясь к тебе. Но ты
никогда не прочтешь этих строк. Так, наверное, будет проще. Я решила
перенести всю эту историю на бумагу, чтобы больше не подавлять в себе злобу,
ненависть к себе, к нему. Кажется, это называется катарсисом, когда все, что
накопилось у кого-то внутри, выводится наружу.
Возможно, я все-таки не настолько глупа. Но я не позволю моей ненависти
к нему встать между нами или как-то затронуть тебя. Ты невинна; ты
заслуживаешь всего самого лучшего. Может быть, и я тоже.
Но тогда возник Доминик, и я без ума влюбилась в него с первого
взгляда.
Как нелепо это звучит: влюбиться без ума, очутиться в таком состоянии,
когда женщина перестает здраво мыслить и с готовностью теряет рассудок,
становится жертвой, почти целиком и полностью зависящей от воли мужчины,
который кажется ей идеальным. Хотя в защиту моей глупости скажу, что мне
было так одиноко, как ты вряд ли можешь себе представить. Я горевала по
родителям. Я любила их. Возможно, больше из чувства долга, чем от души, но,
когда люди умирают такой вероломной и внезапной смертью, ты не
задумываешься, какой была твоя любовь к ним.
Итак, я приехала в Нью-Милфорд погостить немного у тетушки Джози и дяди
Ральфа. Они хорошие люди, но у них свои интересы. Даже, скорее, одержимость.
Наверное, если бы они могли, то сорвались бы с места и полетели на Кубу, на
турнир по бриджу. Я была одинока, печальна, друзей в Нью-Милфорде у меня не
было. Это все слабые оправдания, не так ли? Но они сами по себе приходят в
голову. Я ничего не могу с этим поделать. Было четырнадцатое июня: я
встретила Доминика Джованни и влюбилась в него без ума.
Рафаэлла, я не могу описать тебе, насколько не похож он был на тех
мальчиков из колледжа, с которыми я встречалась, учась в Уэллсли. Ему был
тридцать один год. В его одежде чувствовались изысканность и стиль, он был
утонченно-вежлив и так красив, что хотелось просто бесконечно долго смотреть
на него - ничего больше, просто смотреть. У тебя его глаза - бледно-голубые
и чистые, как безоблачный день. Волосы у него были черные, как ночь, не
такие, как у тебя, моя дорогая, ты от бабушки Люси унаследовала прекрасный
каштановый с золотистым отливом цвет волос. Доминик любовался мной, дарил
мне все свое внимание. Он ухаживал за мной, и ради него я была готова на