"Кэтрин Коултер. Магия Калипсо " - читать интересную книгу автора

кожи. На ней была темно-синяя бархатная амазонка и изящная шляпка с пером в
тон платью.
- Ты выглядишь прелестно, дорогая, Лайонел мысленно согласился с
Люцией, но тут же одернул себя. Дерзкая девчонка получит сегодня взбучку, и
еще какую!
Он непринужденно улыбнулся.
- Дама, которая не опаздывает, - констатировал граф. - Идемте, Диана. Я
привел для вас лошадь.
- Вы не сомневались в моем согласии? Он ответил, чуть поддразнивая ее:
- Конечно, не сомневался, дорогая моя. Ведь для вашего положения в
свете так важно, чтобы вас видели со мной.
- Не дразните меня, Лайонел. Я дала себе слово не ссориться с вами
сегодня.
- Надеюсь, что вы его сдержите, - ответил он. - Хотя я сомневаюсь.
Люция, мы вернемся к полудню. - Он поцеловал старушку и выпрямился. -
Идемте, Диана.
- Веселитесь, - сказала Люция им вслед. Ей все это не нравилось.
Лайонел уже сдается? Этого не может быть! Она нахмурилась.
Когда вошел Дидье, старая дама проговорила:
- Знаете, Дидье, лорд Сент-Левен что-то задумал.
- Очень похоже, - мягко ответил Дидье. - Но его светлость - честный
человек.
- Что это значит, старый вы монах?
Дидье в ответ лишь посмотрел на нее уклончивым взглядом, и старая дама
покачала головой.
- Сколько лет вы мне служите?
- Двадцать один год, миледи.
- Чертовски долго!
- Вы правы! - отозвался он и, по-прежнему держа поднос, прибавил: - Как
я уже сказал, лорд Сент-Левен - честный человек.

***

Лайонел потрепал гнедую кобылу по морде.
- Ее зовут Венера. Она с норовом, но мне кажется, вы с ней легко
справитесь.
Он подождал, пока Диана что-то шептала на ухо кобыле, а затем дала ей
понюхать свои руки, после чего подсадил девушку в седло. Сам он грациозно
вскочил на своего скакуна Лазаря. Это был черный жеребец с белой гривой,
предмет зависти всех коннозаводчиков из клуба "Четыре коня".
Диана, решив позабыть отвратительный прошлый вечер, весело щебетала,
восхищаясь пейзажем, кобылой, благодаря Лайонела за предложение поехать
кататься и высказывая дифирамбы в адрес родственника.
Лайонел отвечал ей тем же. Ему хотелось, чтобы девушка не выглядела
сегодня столь красивой. Лайонел понял, что не столько красота, сколько ее
глаза, сияющие откровенным счастьем, тревожили его.
Они подъезжали к Ричмонду, когда Диана несколько застенчиво спросила:
- Люция не разрешила мне выезжать в свет, и я ничего не знаю. Что
нового?
- Как мне сказал Кенуорси, Дюпре уезжает к своим друзьям в Берлин в эту