"Сергей Демкин. В ночь на двадцать второе" - читать интересную книгу автора

Германии ни для кого не была секретом. Поэтому обсуждали политические и
военные меры на случай агрессии, которая могла начаться в субботу ночью или
в воскресенье. Чтобы прояснить ситуацию, Сталин поручил Молотову вызвать
германского посла в Москве Шуленбурга и одновременно направить шифровку
советскому послу в Берлине Деканозову. Ему предписывалось срочно запросить
аудиенцию у министра иностранных дел Риббентропа и обсудить с ним общее
состояние советско-германских отношений, упомянув слухи о возможности
войны, и выразить надежду, что конфликта можно избежать путем переговоров.
Судя по сохранившемуся донесению секретного сотрудника НКВД "Эрнста",
обслуживавшего германское посольство, Шуленбург побывал в кремлевском
кабинете Молотова в 9.30 утра, а не в 21.30 вечера, как обычно пишут
документалисты. Указанному сексотом часу можно верить, поскольку им
приводятся подтверждающие его детали, на которые не обратили внимание те,
кто позднее "чистил" архивы. А именно: вернувшись, посол в то же утро
отправил самолетом в Берлин свою собаку-боксера. "Вечером он подготовил всю
аппаратуру к выводу из строя. Шифровальный материал подготовлен к сожжению
после получения последней телеграммы из Берлина".
Встреча Молотова с Шуленбургом не внесла ясности. В ответ на вопрос, что
можно сделать для улучшения отношений с Германией, тот лишь обещал
запросить Берлин.
Не лучше обстояло дело и в германской столице. Дежурный по МИДу сообщил
Деканозову, что Риббентропа нет на месте. Отсутствовал и государственный
секретарь МИДа барон Вайцзеккер. После ряда настойчивых звонков около 12
часов дня Деканозову все же удалось поймать начальника политического отдела
министерства Вермана, который поинтересовался, не может ли он быть полезным
господину послу. Однако обсуждать с клерком какие-либо вопросы Деканозов
был не уполномочен.
После полудня Москва стала требовать от посла немедленно добиться
аудиенции у Риббентропа или Вайцзеккера. Судя по всему, немцы сознательно
уклонялись от встречи. И это не могло не тревожить собравшихся в Кремле
членов Политбюро. Нестерпимо медленно тянулись часы неопределенности,
устранить которую оказалось не по силам даже Сталину.
Лишь вечером в 21 чаев Наркоминдел поступила телеграмма от советского
посла в Лондоне Майского, посланная в 19 часов по среднеевропейскому
времени. После расшифровки ее немедленно передали в Кремль. В ней Майский
сообщал, что получил от посла Великобритании в Москве Криппса,
находившегося в тот момент в Лондоне, предупреждение, что Германия якобы
завтра, 22 июня, нападет на Советский Союз.
О том, какую реакцию вызвало это сообщение у находившихся в кабинете
Сталина, можно только гадать. Тем более что поздно вечером была наконец
получена шифрограмма от Деканозова, которому удалось встретиться с
государственным секретарем МИДа. Но тот не сказал ничего конкретного, лишь
пообещав передать своему правительству содержание "устной ноты" советского
посла.
А теперь обратимся к мемуарам Жукова. Маршал пишет, что вечером 21 июня
ему позвонил начальник штаба Киевского округа генерал Пуркаев. Он доложил,
что к пограничникам явился перебежчик - немецкий фельдфебель, утверждавший,
что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое
начнется утром 22 июня. Известив об этом Сталина, Жуков вместе с наркомом
Тимошенко и генералом Н. Ф. Ватутиным выехали в Кремль.