"Герман Смирнов, Сергей Милин "Золото Колчака не перестает напоминать о себе"" - читать интересную книгу автора

но была наполовину сломана, пихт и пней я не обнаружил".

13 июня в 5 часов 30 минут по местному времени мы подъехали к станции Т.,
сдали вещи в камеру хранения, а сами отправились на место, где Пуррок с
Лехтом были в 1931 году".
В тот же день Кузьмин разыскал старые карты, выяснил фамилии старожилов,
знающих все проселочные дороги и таежные тропы, заручился поддержкой
местного отделения НКВД.
14 июня они отшагали 20-25 километров. А вечером местный уполномоченный
Кротов, знаток окрестностей, разошелся с Пурроком в определении маршрута
отступления Колчака.
Кузьмин записал: "Пуррок сегодня никакого участия в работе не принимал,
лежит в постели в гостинице, заболел, не может ходить. В больнице ему
сказали, что у него грыжа, прописали разные лекарства. Вечером с
Митрофановым еще раз устроили Пурроку основательный допрос. Он совершенно
как будто пришиблен".
Кузьмин намечает большой - на две машинописные страницы - план на
следующий день. А запись 16 июня начинается знаменательной фразой: "Сегодня
мы окончательно убедились, что не Пуррок показывает нам, где зарыт клад, а
я и Митрофанов ищем место при слабой и иногда противоречивой консультации
Пуррока".
Очевидно, чекист Кузьмин был неглупым человеком. Придя к выводу о
бесполезности Пуррока, он решает начать собственное расследование. Изучив
карты и проанализировав рассказы местных жителей, определяет три возможных
пути отступления колчаковцев. Вроде бы наконец отыскалась и 5-я дорога:
"Она имеет все приметы, что здесь раньше росли крупные пихты, кедр,
береза и осины, чего нет на других дорогах, - пишет он в дневнике. - Найти
какие-либо углубления, которые указывают на осадок почвы, нам не удалось,
т. к. очень густая и высокая трава, цветы и папоротники все сглаживают...
Очень страдаем от мошкары, комаров и особенно лесных клещей".
Видимо, Кузьмин уже заразился лихорадкой кладоискательства. На 17 июня он
планирует рыть шурфы в три линии и намечает, где именно. Однако начать
шурфовку не удалось, поскольку всех рабочих неожиданно мобилизовали для
выполнения "спецзадания". Пуррок по-прежнему болен - воспаление грыжи,
температура. Заболел и Митрофанов. 19 июня приступают, наконец, к шурфовке,
но ничего не находят.
"22 июня. С 7 утра до 6.30 вечера проводили шурфовку. Никаких признаков
того, что мы ищем. Пришли в гостиницу, узнали о нападении на СССР
Германии".
На этом записи в дневнике чекиста Кузьмина обрываются.


НАДЕЖДА ОСТАЕТСЯ

По секретному мобилизационному плану в случае начала крупномасштабных
военных действий золотой и алмазный запасы СССР предписывалось в течение 72
часов эвакуировать из Москвы в глубь страны. Поэтому чекисты-кладоискатели
вместе с Пурроком немедленно выехали в столицу. Для них наступила горячая
пора: эвакуация Гохрана и сотрудников, сооружение новых хранилищ в
Новосибирске, Свердловске, Челябинске, потом возвращение в Москву