"Джон Краули. Эгипет ("Эгипет" #1) " - читать интересную книгу автора

"История 101" - студенты окрестили его "Мистерия 101" - валили валом; у
него был особый дар производить впечатление, что он вот-вот откроет им
некую великую, некую страшную тайну, расскажет историю, ради которой ему
самому пришлось когда-то съесть не один пуд соли, если только они будут
слушать его достаточно прилежно и тихо. Правда, в последующие годы до конца
семестра добиралось все меньше и меньше слушателей; однако возвращаться
осенью в Барнабас-колледж Пирс не собирался совсем не по этой причине, или,
вернее, не только по этой.
Колледж Питера Рамуса, куда он в данный момент направлялся, был,
насколько он мог судить, заведением совершенно иного рода: почтенное,
основанное гугенотами учреждение, где до сих пор соблюдалась единая форма
одежды (по крайней мере, так ему говорили, хотя верилось с трудом),
несколько зданий из покрытого благородной патиной камня на окраине
постепенно приходящего в упадок городка. Картинка с колледжем была на
письме от декана - Пирс вынул письмо из кармана, слегка помявшееся и с
пятнами пота, - с приглашением на собеседование: маленькая стального цвета
гравюра, здание с куполом, похожее на здание суда или на церковь
Христианской науки*. [Христианская наука - протестантская секта, основанная
в 1866 г. Мери Бейкер-Эдди; в ее учении акцентируется исцеление силой
духа.] Сейчас, должно быть, вокруг понастроили новых общежитий и
лабораторных корпусов из монолитного железобетона. Под картинкой был
выгравирован телефонный номер.
К двери-ширме магазинчика был прилеплен плакат с рекламой хлеба,
изрядно выцветшая блондинка с таким же пожелтевшим бутербродом; Пирс уже
сто лет не входил в такие двери, с такими вот плакатами. А внутри был
запах, свежий и безымянный, что-то вроде керосина с изюмом и раскрошенным
печеньем, извечный запах маленькой деревенской лавки; в городских магазинах
товары были те же, но запах совсем другой. И, набирая номер, Пирс
почувствовал, как понемногу погружается в прошлое.
В этот августовский полдень в колледже Питера Рамуса живых не
оказалось никого, за исключением чьих-то чужих ассистентов; никто не мог
перенести его встречу с деканом с назначенного часа на более поздний, а
отказаться самому у него не достало духу; он оставил пару не слишком
внятных сообщений, которые были приняты на том конце провода безо всякого
энтузиазма, сказал, что перезвонит еще раз из Каскадии, и нерешительно
повесил трубку.
Возле стойки он обнаружил охладитель для содовой, огромный, похожий на
саркофаг, точно такой же стоял когда-то в его родном городе, в магазинчике
Делмонта: та же темно-красная эмаль, та же тяжелая крышка с оцинковкой по
краю, а внутри темное озерцо воды и льда, и холодные бутылки, которые глухо
звякнули друг о друга, когда он достал одну. На стойке с открытками, на
открытке с изображением темных очков, лежали темные очки, и он взял пару;
хотел взять там же еще и выпуск местной газеты, но передумал. Газета
называлась "Голос Дальних гор". Он заплатил за колу и за очки, улыбнувшись
в ответ на улыбку тихой девочки, которая приняла у него деньги, и вышел
обратно на свет божий с неким странным ощущением свободы, как будто его
высадили на незнакомый берег - или он сам на него выбрался. Он надел очки,
и день стал пуще прежнего похож на пейзаж кисти Клода, в янтарных тонах и с
густыми пятнами тени: полная безмятежность.
Поездка прервана, хотя, возможно, многое было поставлено на кон, и,