"Иштван Чукаш. Как я стал киноактером " - читать интересную книгу автора

- Эй, послушай! - кричал он будто в глубину. - Ничего не придумал?
Была у меня одна идея, и я как раз раздумывал, не сказать ли ему о ней. Но
не осмелился. А вероятно, это была бы неплохая мысль. Я подумал, не
передать ли ему по веревочной почте касторку. Конечно, она противная, но
мне всегда помогает. Вслух же я предложил совсем слабую, второсортную
идейку:
- Я вызову по телефону пожарных!
- Набирай "ноль пять"! - крикнул он мне вниз.
- Знаю, - ответил я.
Я зашел в мясной магазин и вызвал по телефону пожарных. Дальше сон был уже
не таким интересным. Пожарные вышли из машины, растянули брезент и
приказали директору мясного магазина: "Прыгай!" Но он лишь почесал голову
и тихо застонал, а потом показал на лестницу.
- Ага! - сказал один из пожарных, - Здесь особый случай!
Он выдвинул вверх лестницу. Директор мясного магазина ухватился за самую
верхнюю ступеньку и подал знак, чтобы опускали лестницу. Спустившись на
землю-матушку, он пожал руки пожарникам, а немного подумав, и мне, зацепил
пальцами гири и, грузно ступая, отправился домой. Уехали пожарники. Я тоже
пошел домой.
Почему я рассказываю об этом сне? Да потому, что впоследствии, возможно,
именно благодаря ему я стал киноактером! "Кто умеет так здорово врать, -
сказал дядя режиссер, - у того есть фантазия!"
Но это было потем, а сначала мне нужно было проснуться. Проснулся я
оттого, что мой старший брат тряс меня за плечо, потому что я будто бы
стонал и бормотал во сне. Пока мы немного поспорили с ним об этом, солнце
заглянуло в окно и уже не было никакого смысла опять ложиться спать. Брат
громко вздыхал, говоря, что это настоящий сумасшедший дом, что он не может
выспаться, хотя у него каникулы и можно спать сколько угодно, да только
кое-кто превращает родительский дом в бесплатный цирк! Я не отвечал ему:
пусть себе поворчит. Но потом не удержался и вставил:
- Рано вставать полезно для здоровья!
- Ты даже это знаешь? - спросил он подозрительно ласково.
- Кто рано встает, тому бог подает! - выпалил я с ходу.
И едва успел увернуться от летящей в меня подушки. Пролетев значительную
часть пути и сбив со стены фотографию, она повисла на гвозде, будто
собираясь отдохнуть. На той фотографии был изображен я в двухмесячном
возрасте. Мне не было жаль ее. Брат нетерпеливо потянул подушку, она
порвалась, и в комнате начался настоящий февральский снегопад. Я не стал
ждать, что будет дальше, и, насвистывая, как веселая иволга, отправился на
кухню. От раннего пробуждения я чувствовал себя легко и радостно.
После завтрака, отправив в рот два зеленых грецких ореха из варенья, я
вышел на.улицу.
Я сразу заметил первого помощника режиссера. Тогда я еще, конечно, не знал
его имени. Оно у него такое, что язык сломаешь. Но и без этого его
внешность была достаточно заметна. Во-первых, он нацепил на нос маленькие
темные очки в проволочной оправе, какие носят слепые. Я даже посмотрел,
куда он подевал белую палку, но не нашел ее, зато увидел огромную книгу в
зеленом переплете, которую он тащил с трудом. Кроме того, вокруг шеи он
небрежно повязал платок: совсем как у лошади, запряженной в свадебную
карету. (Это я потом услышал от тети, торгующей в табачном киоске, и