"Фани Цуракова. Убийство по заказу клиента " - читать интересную книгу автора

случае не позднее приобретение... А тот человек не доверял людям... Выпейте
свой коньяк и пойдемте взглянем на мастерскую, вы должны своими глазами
убедиться: мой товар недешев потому, что большую часть заработанных средств
я вкладываю в расширение предприятия. Иногда приходится сплести тонюсенькое
лассо, подогнать ключ, сделать отливку. Вот вы, к примеру, физик, и может
статься, вам прийдется перенести с места на место крупицу радиоактивного
вещества, а кто вам смастерит свинцовую коробочку или кое-какие
приспособления, ведь они же стоят денег...
- Сколько я буду вам должна? - спросила посетительница, и старичок
окинул ее молниеносным взглядом своих пестрых глаз.
- Пятьсот левов. Все подсчитано, все входит в смету, и предварительная
работа, и вообще все до конца. Половину я попросил бы внести вас авансом,
когда вы получите от меня лицензию, а следующую - лишь при условии, что вы
довольны товаром. Только после того, как вы убедитесь, что товар стоящий, вы
вернете мне остаток причитающейся суммы...
- Пятьсот левов! - но слогам выговорила женщина. - Пятьсот!
- Ровно столько, сколько стоит подпольный аборт...
Посетительница покраснела и вперила в старикашку гневный взор.
- Ах, извините, ради бога извините меня, - смутился старичок. - Знаю,
не следует напоминать женщинам о таких вещах, еще раз прошу прощения, это
все возраст виноват, но мне надо было самому увериться во всем происходящем,
иногда я встаю безобразно рано для пенсионера. Так вот, однажды рано утром я
прогуливался возле вашего дома и увидел, как вы, идя на работу, сбежали с
крыльца и бросились к оврагу, а там вас стошнило. Тогда я подумал: раз
женщина по утрам испытывает тошноту, но вместо того, чтобы, преодолев
две-три ступеньки, вернуться домой, предпочитает бежать к оврагу, то это
означает... Вы уж меня извините, я могу и ошибаться, но я грешным делом
подумал...
- Я сама не знала, от кого ребенок, - внезапно осипшим голосом прервала
его посетительница.
- Ну что ж, бывает, - скрючился старичок. - Давайте не будем говорить
об этом... Как это у меня вырвалось... Помнится, раньше я был таким
деликатным, наверное, сказывается одиночество, вот уже восемь лет, как
умерла моя супруга. Особой любви между нами не было, но мы жили хорошо, что
уж тут гневить судьбу. Она была болтушкой, ни на минуту не оставляла
человека в покое, не давала ни сосредоточиться, ни придумать что-нибудь, но
и почувствовать одиночество тоже не давала. У нас не было детей, и она,
бедная, впилась в меня, как клещ, боялась, наверное, что я оставлю ее, а я,
надо сказать, вообще-то пришел к ней не затем, чтобы бросать... Я всегда был
там... - старичок указал костлявой рукой на фотографию, и в первый раз в его
голосе ощутился некий холодок, прозвучали нотки огорчения. - Я был там.
Существует такой тип людей, стоит им полюбить кого, и они навсегда сердцем
остаются с любимыми, что бы ни случилось - и женятся, и разводятся, и плодят
детей, но никогда словом не обмолвятся о человеке, к которому прикипели всей
душой. Образ этого человека постоянно с ними, он нашептывает им тихие слова,
приходит к ним во сне. К сожалению, да, к сожалению, потому что это своего
рода наказание, я отношусь к числу именно таких людей... Мы так никогда и не
разлучались с ней, подумать только, пятьдесят лет прошло со дня нашей
встречи, чего мы только не пережили - войны, голод, а не разлучились. Она
назвала меня "великим", "умным", а моя покойная супруга, хоть и болтала без