"Алоис Цвайгер, Хельмут Нойенбуш. Кровавое безумие Восточного фронта (Воспоминания пехотинца и артиллериста Вермахта) " - читать интересную книгу автора

артиллерийский огонь. В канонаде участвовали и знаменитые "сталинские
органы"
К 18 часам этот ад понемногу стих. Мы стали выбираться из окопов и
полузаваленных землянок на воздух, но вскоре на нас стали надвигаться
русские танки "Т-34". И снова команда: "К орудиям! Открыть ответный огонь!"
Дрожа от страха, мы кое-как стали наводить еще оставшиеся целыми орудия
на танки и все же открыли ответный огонь. Чего только не сделаешь из желания
выжить. И нам даже удалось подбить несколько машин врага. Но танки
продолжали наползать на нас, следуя извилистым курсом, петляя, как зайцы,
чтобы не дать нам прицелиться. Они вели по нам огонь из пушек, а потом
проехались по нашим позициям. Все попытки удержать позиции перед натиском
стальной армады были бессмысленны, все, кто еще стоял на ногах, брали эти
самые ноги в руки и покидали позиции. Я в панике тоже выскочил из своей
землянки и без оглядки понесся вперед. Справа и слева земля вздыбливалась от
разрывов танковых снарядов, но я, невзирая ни на что, чесал вперед,
подгоняемый лишь одной мыслью: "Прочь отсюда!" И многие мои оставшиеся в
живых товарищи тоже спасались бегством. Мы мчались, огибая воронки, едва не
спотыкаясь о тела погибших. Это был не организованный отход, а просто
паническое бегство, отчаянная попытка спасти свою жизнь, когда тебе
надеяться уже не на кого и не на что, а лишь на себя самого. Не знаю,
сколько я километров отмахал, страх свел на нет чувство времени, я не
прислушивался к себе, не забивал себе голову мыслями вроде, мол, выдержу ли
я, не упаду ли я, нет - я просто несся вперед. И вскоре понял, что все-таки
спасся, что я уже вне досягаемости русских танкистов. Да и грохот боя
ощущался здесь слабее. Но я все равно по инерции продолжал бежать.
Отмахав так несколько километров, я понял, что сердце вот-вот выскочит
из груди. И тут впереди снова заметил танки противника. "Ну вот и все,
теперь точно конец", - мелькнула мысль, но тут один мой товарищ воскликнул:
"Эй, погляди-ка, наши!" Это были и вправду наши. Подразделение "тигров"
все-таки сумело прорваться сюда и сдержать натиск русских, что и позволило
нам продолжить путь отступления.
Да, повезло мне тогда в тот знаменательный день 4 августа. А не то быть
мне в покойниках.
Мой 332-й полк под командованием майора Лодта продолжил отход на запад.
Мы потеряли все наши орудия и большую часть наших боевых товарищей. Пару
дней все было спокойно, и мы имели возможность передохнуть в одной из
близлежащих деревень. В садах и на огородах было полно помидоров и арбузов,
мы набросились на них, как дикари, неудивительно, что все кончилось жутким
расстройством желудка. В эти "спокойные дни" полк вооружили трофейными
орудиями из запаса. Сомнительно, чтобы это могло что-нибудь изменить для
нас. Куда разумнее было просто без проволочек отступить.
13 августа в 16 часов небо потемнело. Сотни советских бомбардировщиков
освобождались от бомбового груза как раз над нашей деревней. И снова
содрогалась земля, и снова приходилось улепетывать от разрывов. Было
приказано незамедлительно сменить позиции: "Отступить вместе с техникой!"
Для контрудара не оставалось ни времени, ни сил - мы видели, как на нас
опять устремились русские танки, вынудившие нас бежать наперегонки со
смертью.
Полк понес страшные потери - до 50 % живой силы и техники. Сильнее
всего донимали шедшие на бреющем штурмовики. Они всегда появлялись внезапно