"Жюстин Д. Этим утром я решила перестать есть " - читать интересную книгу автора

килограмма - и все.
- Ты сама видишь, что-то не так. Тебе нужна помощь, ты уже не можешь
полноценно питаться. И все твои ритуалы - это ненормально.
Ритуалы? Да это просто привычка! Пользоваться только своими приборами,
всегда одними и теми же, расставлять еду по сортам... Может быть, я слишком
усердствую, но я такой была всегда, всегда любила порядок. Я и домашние
задания аккуратно переписываю, иногда по два раза. Я просто села на диету.
Это не болезнь!
- За столом ты все время смотришь на часы.
Каждые пять минут. Можно подумать, что есть вместе с нами для тебя
невыносимо.
Есть - это терять время. У меня мало времени, я хочу использовать его
для жизни, а за столом время останавливается. Мне скучно, когда я ем. С
двенадцати лет, с тех пор как у меня начались месячные, я с ужасом понимаю,
что время проходит слишком быстро. Двенадцать лет, а моя жизнь уже
кончилась! Я даже плакала в тот день из-за того, что пронеслось двенадцать
лет моей беззаботной до этого жизни. Самое прекрасное уже в прошлом. Я уже
старая, скоро я стану матерью, потом бабушкой, а потом умру, так чего тут
тянуть? Можно умереть и сегодня!
Родители, конечно, смеются надо мной:
- А мне что тогда говорить? Мне тридцать пять лет!
- А мне? Мне-то скоро сорок!
Я во всем дохожу до крайностей. Я всего боюсь.
И жизни, и смерти. Я застенчива, поддаюсь влиянию, я принимаю всерьез
любое критическое замечание, я кажусь себе не настолько интересной,
насколько хотела бы быть, то есть не уникальной. Ума тут недостаточно. Да и
умной я себе не кажусь, просто прилежной, хорошей ученицей, сознательной
даже выше школьных требований. Все это мне уже не нужно. Образ послушной и
примерной лучшей ученицы в классе меня тяготит, но я не решаюсь его
уничтожить. Кухня, полки, забитые едой, дом - все мне надоело. Я хотела бы
навести здесь свой собственный порядок. Если бы я могла жить одна... Без
поучений, без обязательных семейных обедов "салат, горячее, десерт". Я не
выношу больше семейные обеды.
- Я хочу сама решать, что мне есть!
- Да ты ничего не ешь! Это анорексия!
Первый раз это слово звучит в связи со мной.
Я считаю (тогда я еще ничего не знала о такой болезни), что при
анорексии человек вызывает у себя рвоту. Я этого не делаю, то есть,
анорексии у меня нет. Я худею потому, что хочу этого, а это совсем другое. У
меня есть цель, и я хочу ее достигнуть.
За несколько месяцев до начала моей диеты я все время ела. А потом
самым глупым образом сломала себе ногу, впервые встав на коньки. В
результате - неподвижность в течение долгого времени, абсолютная
невозможность подниматься и спускаться по лестнице, то есть конец изоляции в
подвальной комнате, куда родители отправили меня для того, чтобы освободить
место для новорожденной. Пришлось поднять меня в "семью", в комнату
Клотильды. От скуки я беспрерывно ела и растолстела. Шесть месяцев
усиленного питания. Может быть, мой отец, действительно, имел основания
называть меня Мисс Олида, хотя я и плакала из-за этого в одиночестве в своем
углу. Я сторожила маленькую сестру, любимицу всей семьи, Жанну, и, несмотря