"Андрей Дай. Сторона Неба" - читать интересную книгу автора

смог заплакать.
- Я его нашел, экселленц! Разрешите идти? - Уже совершенно другим тоном
воскликнул мой носитель и я сразу забыл об обиде, пытаясь разглядеть того к
кому он обращался.
Ни страха, ни удивления, ни ярости.
Он оказался не высок ростом. Больше я сразу ничего рассмотреть не смог -
экселленц стоял против света.
- Имя? - Нетерпеливо воскликнул он тонким срывающимся голосом, тыча в
меня длинным жилистым пальцем с обкусанным ногтем.
Пока я открывал рот он успел еще раз взвизгнуть:
- Как его имя, солдат?
- Рогнар Эль Вепов, экселленц.
То, что я раньше считал сваленным в углу тряпьем, вдруг застонало,
село и оказалось человеком. Экселленц подошел и с размаху пнул сидящего на
полу. Тот захрипел, пуская красные пузыри носом и ртом, но остался сидеть.
- Слышишь, тварь?! Слышишь? - торжествующе заверещал он, так, что я,
не особо понимая суть происходящего, хихикнул.
Он стремительно повернулся и ударил меня ладонью по щеке, да так, что в
ушах зазвенело, а голова чудом не оторвалась. Я понял, что это совсем не
подходящее место для веселья и уже хотел разреветься, но меня отвлек другой
голос.
- Как полномочный представитель Института наблюдения за исполнением Закона
о Локальных Военных Конфликтах, вынужден констатировать восемнадцатое
нарушение в ходе Ежердо-денийского конфликта Закона ЛВК, пункта 294С0077 "о
недопустимости физического угнетения, либо умышленного уничтожение
несовершеннолетнего гражданского населения одной стороны противоборствующей
стороной". Факт нарушения отмечен и в случае повторения подобного инцедента
будет доведен до сведения командующего наблюдательного конвоя адмирала Абу
эль Салаха.
- Хорошо. Благодарен за вмешательство, - иронично проговорил экселленц,
обращаясь к выступившему из угла роботу. Потом снова повернулся ко мне, чуть
нагнулся и прошептал сквозь сжатые зубы:
- Иди, вонючка, попроси свою маму назвать мне четыре цифры. Иначе твоя
мать умрет.
- Мама?! - вырвалось у меня.
Последний раз я видел своих родителей, когда меня вместе со всеми детьми
поселка отправляли в убежище под Соломенными горами. Это было так давно, да и
потрясение от захвата ежердами неприступных подземелий было столь велико, что
я уже стал забывать лица своих отца с матерью.
Я оглянулся, пытаясь обнаружить маму, но предводитель ежердов быстро решил
эту проблему. Сильно сдавив мне плечо, он толкнул меня через всю комнату к
человеку сидящему на полу. Только тогда до меня наконец дошло, что это и есть
моя веселая, добрая и красивая мама.
Я упал ей на грудь. Она прижала меня к себе так, что я не мог поднять
голову и посмотреть на ее лицо. Она чего-то говорила, но я не смог разобрать ни
слова в этом хрипе и воскликнул на гране плача:
- Что? Что ты сказала?
Она отпустила мою голову. Я смог посмотреть на ее лицо, сильно
отличавшееся от того, что было запечатлено у меня в памяти, и на этот раз смог
разобрать среди хрипов слова.