"В.О.Дайнес, В.В.Абатуров. Правда о штрафбатах 2 " - читать интересную книгу автора

внимание суровостью правды, нелицеприятностью разговора наркома и Верховного
Главнокомандующего И.В. Сталина с советскими воинами, начиная от рядового
бойца и кончая командармом. Читая его, каждый из нас задумывался над тем,
все ли силы мы отдаем борьбе. Мы сознавали, что жестокость и категоричность
требований приказа шла от имени Родины, народа, и важно было не то, какие
будут введены меры наказания, хотя и это имело значение, а то, что он
повышал сознание ответственности у воинов за судьбы своего социалистического
Отечества. А те дисциплинарные меры, которые вводились приказом, уже
перестали быть непременной, настоятельной необходимостью еще до перехода
советских войск в контрнаступление под Сталинградом и окружения
немецко-фашистской группировки на берегу Волги".[11]
Насколько был прав A.M. Василевский относительно того, что те
дисциплинарные меры, которые вводились приказом, "уже перестали быть
непременной, настоятельной необходимостью", мы увидим в ходе дальнейшего
повествования. А сейчас приведем оценку, которую дал приказу " 227 маршал
Советского Союза Г.К. Жуков в своих "Воспоминаниях и размышлениях". Он
писал: "Кое-где в войсках вновь появились панические настроения и нарушения
воинской дисциплины. Стремясь пресечь падение морального духа войск, И.В.
Сталин издал 28 июля 1942 года приказ " 227. Этим приказом вводились жесткие
меры борьбы с паникерами и нарушителями дисциплины, решительно осуждались
"отступательные" настроения. В нем говорилось, что железным законом для
действующих войск должно быть требование "Ни шагу назад!" Приказ был
подкреплен усиленной партийно-политической работой в войсках".[12]
Нами приведены оценки приказа " 227, которые даны двумя видными
военными деятелями, игравшими ключевые роли в руководстве Вооруженными
Силами в годы Великой Отечественной войны. Понятно, что в то время, когда
Г.К. Жуков и A.M. Василевский готовили к изданию свои мемуары, в условиях
жесточайшей цензуры не принято было негативно оценивать действия высшего
военного руководства. Позднее, в проекте своего выступления на Пленуме ЦК
КПСС, который не состоялся, Г.К. Жуков в 1956 г. отмечал: "Был издан ряд
приказов, в которых личный состав наших войск, особенно командиры и
политработники, огульно обвинялся в малодушии и трусости. Уже после того как
наши войска показали себя способными не только обороняться, но и наносить
серьезные удары по врагу, Сталин нашел нужным в одном из своих приказов
написать: "Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к
Красной армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную армию,
а многие из них проклинают Красную армию за то, что она отдает наш народ под
ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток". Таким приказом Сталин
незаслуженно опорочил боевые и моральные качества наших солдат, офицеров и
генералов". По мнению Жукова, "это сделано с целью отвести от себя вину и
гнев народа за неподготовленность и допущенные ошибки в руководстве войсками
от Ставки до дивизии включительно".[13]
На основании приказа " 227 наркома обороны СССР был издан ряд
документов других ведомств и учреждений. Так, нарком юстиции Н.М. Рычков и
прокурор СССР К.П. Горшенин подписали 31 июля директиву " 1096, которая
квалифицировала действия командиров, комиссаров и политработников,
привлеченных к суду за "самовольное отступление с боевой позиции без приказа
вышестоящих командиров и за пропаганду дальнейшего отступления частей
Красной армии", а также определяла сроки расследования этой категории дел.
Действия, заключавшиеся в самовольном отступлении без приказа,