"Владимир Даль. Хмель, сон и явь " - читать интересную книгу автора

раз в прежние годы вместе с ним бывал пьян. В этот раз Степан крепился и
держался; вскоре артель перешла на работу в удельное село, и может быть, вся
дружба их тем бы и кончилась; но Степан остался работать и на зиму, потому
что работа нашлась, и ему хотелось принести более домой, утешить отца и деда
и жениться. Тут подрядчик послал его на санях в одну лошадку забрать в
господском селе какой-то оставленный там плотничий прибор.
Степан заехал переночевать к своему Черноморцу и тут-то на досуге и на
приволье, как гость, противу потчевания не устоял. А хозяин поил его
вечерком с особенным усердием и заставил признаться в дружеской беседе, что
у него в нательном бумажнике есть сотни две заработанных денег. Легли спать:
гость на лавке, под образом, а хозяин с хозяйкой за перегородкой. Степан
заснул, как лег, но ему привиделся страшный сон: родной дед его, в красной
рубахе, с седыми как лунь волосами, пожелтевшею бородою, со страшными
глазами и загорелою клетчатого как юфть шеей, стоял перед ним и хотел его
зарезать за то, что внук напился пьян. Степан проснулся и перекрестился;
холодный пот проступил у него по всему телу. Хмель прошла, сон прошел,
сердце стучало вслух, и Степан лежал целый час, едва переводя дух, едва смея
вздохнуть.
В это время послышался ему легкий стук и шепот за перегородкой. Степан
уставил впотьмах глаза в потолок и стал чутко вслушиваться: хозяйка
упрашивает и умаливает хозяина о чем-то, а он ее сурово отталкивает и
приказывает вздуть огня. Она все свое; он сердится, грозит, но шепотом;
наконец Степан слышит ясно, что речь идет о душе его; хозяйка говорит:
- Родной ты мой, полно, покинь; не тронь его, господь с ним, мало ль ты
уж на душу свою греха принял! Ну, за что ты его погубишь? Побойся бога хоть
раз, не тронь его...
Степана дрожь проняла до мозгов, однако он нащупал наперед всего топор
свой, сел, кашлянув громко, и спросил:
- Хозяин, никак и ты не спишь! Вели, пожалуйста, огонька вздуть да
разочтемся за сенцо, мне, чай, уж ехать пора.
Хозяин дал хозяйке своей тихомолком зуботычину, велел вздуть огня, - и
она на этот раз послушалась, - вышел к Степану, сказал:
- Что так рано, еще никак первые петухи только что замолкли?
- Да так, - отвечал Степан, - лошадь, видно, уж отдохнула, так пора
собираться; хозяин наказывал пораньше поспеть на место.
Степан рассчитался с оглядкой, оделся, заткнул топор за пояс, пошел
закладывать своего мерина, сказав, что зайдет еще, но вместо того сам
растворил ворота, перекрестился, сел и поехал: хмель, говорит, всю из головы
выбило, и следу не осталось.
Выехав за село, Степан пустил лошадь свою шагом и стал думать о том,
что с ним случилось. Не верилось ему как-то, чтобы Черноморец посягнул на
такое дело, и Степан уже почти готов был подумать, что все-де это ему во сне
привиделось либо с похмелья померещилось. В это время другие мужицкие сани
догоняли рысью Степана и кто-то кричал:
- Сворачивай, не видишь, что ли?
Степан оглянулся впотьмах, голос показался ему что-то знакомый.
- Сворачивай, тебе говорят!
- Тесно, что ли, тебе по дороге, - отвечал Степан, - объезжай стороной.
Наехавший сзади своротил в это время в сторону и в ту же минуту вдруг
ударил изо всей силы Степана цепом. К счастию, Степан, напуганный уже вперед