"Владимир Даль. Сказка о Георгии Храбром и о волке " - читать интересную книгу автора

Владимир Иванович Даль


Сказка о Георгии Храбром и о волке


Сказка наша * гласит о дивном и древнем побыте времен первородных: о
том, что деялось и творилось, когда скот и зверь, рыба и птица, как
переселенцы, первородны и новозданцы, как новички мира нашего, не знали и не
ведали еще толку, ни складу, ни ладу в быту своем; не обжились еще ни с
людьми, ни с местом, ни с житьем-бытьем, ни сами промеж собой, не знали
порядка и начальства, говорили кто по-татарски, кто по-калмыцки и не
добились еще толку, кому и кого глодать и кому с кем в миру и в ладах
односумом жить; кому с кем знаться или не знаться, кому кого душить и кого
бояться; кому ходить со шкурой, а кому без шкуры, кому быть сытым, а кому
голодным.
______________
* Сказка эта рассказана мне А. С. Пушкиным, когда он был в Оренбурге и
мы вместе поехали в Бердскую станицу, местопребывание Пугача во время осады
Оренбурга. (Прим, автора.)

Серый волк, по-тогдашнему бирюк, обмогавшись натощак голодухою никак
сутки трои, в чаянии фирмана *, разрешающего и ему, грешному, скоромный
стол, побрел наконец на мирскую сходку, где, как прослышал он мельком от
бежавшей оттуда мимо логва его с цыпленком в зубах лисы, Георгий Храбрый
правил суд и ряд и чинил расправу на малого и на великого.
______________
* Фирман - указ. В журнальном тексте: фетва, то есть приговор, решение
(в области дел, связанных с религией).

Пришел серый на вече; стал поодаль, поглядел, присел на задние лапы
по-собачьи и опять поглядел,прислушался маленько, вздохнул, покачал головой,
облизался и поворотил оглобли назад. "Тут не добьешься и толку, - подумал он
про себя, - крику и шуму довольно; а что дальше - не знаю. Чем затесываться
среди белого дня в эту толпу, отару, ватагу, табун, гурт, стаю, стадо - в
это шумливое и крикливое стоголосное скопище, где от давки пар валит, от
крику пыль стоит, чем туда лезть среди белого дня, так лучше брести
восвояси. Я не дурак; хоть и знаю, что и мне, наряду со всеми, сказано: век
живи, век учись, а умри дураком; так по крайности до поры до времени, поколе
господь терпит грехам моим, поколе смерть сама на меня не нашатнулась, быть
дураком не хочу. Нашему брату в сумерки можно залезть промеж других людей, а
кабы в темь полуночную, так и подавно; а среди белого дня - бармоймин, не
пойду". Итак, он пришел домой, залез в трущобу глухую, повалился на бок и
стал, щелкая зубами, искать по шубе своей. Настала ночь, и серый смекнул и
догадался, что эдак сыт не будешь. "Совсем курсах, пропал, - ворчал он про
себя, - животы хоть уздечки вяжи, а поашать нечего!" Что станешь делать:
вылез из терновника, ожил и освежился маленько, когда резкий северяк пахнул
по тулупу его, взбивая мохнатую шерсть, - очи у него загорелись в теми
ночной, словно свечи; подняв морду на ветер, пустился он волчьей скачкою по
широкому раздолью и вскоре почуял живность. Но, как это была только первая