"Владимир Даль. Сказка о Шемякиной суде и о воеводстве и о прочем " - читать интересную книгу автора

не дал. Тогда убогий Харитон наш не призадумался: он привязал кобылу просто
к дровням за хвост и поехал по дрова; когда же, навалив воз большой,
возвращался из лесу домой, так был под хмельком; он ворота отпер, подворотню
выставить позабыл, а сам кобылу стегнул плетью. Она бросилась через
подворотню и вырвала себе хвост весь, а дровни остались за воротами. Харитон
приводит кобылу без хвоста, а хозяин, не приняв ее, пошел на него просить.
Воевода Шемяка повелел кобылу ту привести и освидетельствовать,
действительно ли она без хвоста! А когда сие оказалось справедливым, и
присяжные ярыги и думные грамотеи в очках хвоста искали, искали в не нашли,
тогда воевода Шемяка суд учинил и расправу и решение такое: Как оный убогий
мужик,
Харитон, отставной целовальник, взял кобылу с хвостом, то и повинен
возвратить таковую ж; почему и взять ему оную к себе, и держать, доколе у
нее не вырастет хвост.
- Ну, вот и с плеч долой,- сказал Шемяка про себя;-сделаешь дело и
душе-то легче! Премудрость быть воеводой! Ведь не боги же и горшки обжигают!
"Удалось смелому присесть нагишом, да ежа раздавить,- подумал сват
Демьян,- первый блин да комом! Хоть за то спасибо, что не призадумается;
отзвонил, да и с колокольни! Чуть ли наш воевода не с Литвы; а туда,
говорят, на всю шляхту один комар мозгу принес, да и тот, никак, девки
порасхватали, а на нашего брата не досталось, что шилом патоки захватить!
Нашему воеводе хоть зубы дергай; человек другому услужил, а сам виноват
остался; бьют и Фому за Еремину вину! Ни думано, ни гадано, накликал на свою
шею беду -не стучи, громом убьет. Кабы знал да ведал, где упасть, там бы
соломы подостлал - не давать бы кобылы, не ходить бы просить. Мое дело
сторона; а я бы воеводе Шемяке сказал сказку, как слон-воевода разрешил
волкам взять с овец по шкуре с сестры, а больше не велел их трогать ни
волоском! Такой колокол по мне хоть разбей об угол! Поглядим, что дальше
будет".
Приходит еще проситель, по делу уголовному. Сын вез отца, больного и
слепого, на салазках, в баню, и спустился с ним, подле мосту, на лед. Тогда
тот же Харитон, отставной целовальник, у которого и было ремесло, да хмелем
поросло, шел пьяный через мост, упал с мосту, и убил до смерти больного
старца, которого сын вез на салазках в баню. Харитон, подпав суду по делу
уголовному, немного струсил; а когда его позвал Шемяка судья, то он, став
позади просителя, показывал судье тяжелую, туго набитую кожаную кису, будто
бы сулит ему великое множество денег. Шемяка Антонович, судья и воевода,
приказал и суд учинить изволил такой: чтобы Харитону целовальнику стать под
мостом, а вышереченному сыну убиенного прыгать на него с моста, и убить его
до смерти. Долг платежом красен. Покойнику же отдать последнюю честь, и
пристроить его к месту, то есть отвести емe земли косую сажень, выкопать
землянку, снять с него мерку, да сшить на него деревянный тулуп, и дать знак
отличия, крест во весь рост.- Сват мой Демьян, услышав все это, замолчал,
как воды в рот набрал, и рукой махнул. Теперь, говорит, дело в шапке, и
концы в воду; хоть святых вон понеси! Да поры, до времени, был Шемяка и
прост, да лихоимства не знал; а в знать и силу попал, так и пустился во
всякие художества: по бороде да по словам Авраам, а по делам - Хам*; из
речей своих, как закройщик модный, шьет, кроит, да выгадывает, по заказу, по
деньгам, по людям, по лицу - что дальше, то лучше; счастливый путь!
______________