"Макс Далин. Берег Стикса" - читать интересную книгу автора

Роман вдруг почувствовал, как заныла верхняя челюсть - даже приятно,
пожалуй. Его ноздри раздулись сами собой - ив нос ударил запах из ларька:
сигаретного дыма, дешевой еды, вызвавшей мгновенную тошноту - и теплой живой
плоти. Это было так неожиданно и ярко, что Роман сам себе удивился.
- Который час, крошка? - спросил он небрежно, сглатывая слюну и
принюхиваясь.
- Ч... четвертый...
- Огоньку не будет?
Девица, похоже, справилась со своим страхом. Она усмехнулась, вытащила
из коробки простенькую зажигалку, чиркнула, поднесла пламя к самому лицу
Романа...
И тут его тело само собой рванулось вперед, а пальцы сомкнулись у
девицы на запястье. Девица взвизгнула и дернулась, зажигалка упала, - а
Роман потянул изо всех сил. У него было такое чувство, будто девица пытается
отобрать у него последний кусок хлеба - и это ощущение, помноженное на дикий
голод, удесятерило его энергию. Девица уже не визжала, а молча, отчаянно,
сосредоточенно дергалась, пытаясь вырваться. Роман дважды перехватил ее руку
повыше - рука в тонком рукаве нитяного джемперка уже торчала в окошке ларька
по плечо. Пальцы Романа внезапно обрели чувствительность, рука была мягкая и
теплая, под рукавом и кожей текла кровь - кровь! - и, осознав эту простую
вещь, он впился в руку у самого плеча зубами, как некоторое время назад - в
другую, холодную руку...
Девица пронзительно завизжала. Роман подумал, что кто-нибудь может
услышать ее вопли и помешать ему, и эта мысль привела его в бешенство.
Голод, смешанный с яростью, заставил его не только хлебать горячую кровь,
бьющую из разорванной артерии яркой струей, но и терзать, рвать плоть с
животной, бездумной, торопливой жадностью...
Внезапно Роман осознал, что девица уже не кричит. Это удивило его. Он
оторвался от ее руки, на которой у плеча обнажилась кость и разодранные
мышцы, спутавшись с окровавленной тканью джемперка, висели клочьями - и
посмотрел ей в лицо.
Девица лежала на маленьком прилавке между коробкой с использованными
чеками и подставкой для блоков с жевательной резинкой. Ее лицо побелело, и
глаза закатились так, что можно было разглядеть только белки. Касса,
прилавок, подставка под жвачку - все было залито кровью, будто густым
томатным соком...
Роман усмехнулся. Вид трупа, из которого уже почти не сочилась кровь,
паче чаянья не вызвал ни малейших угрызений совести, ни жалости, ни ужаса.
Скорее, напротив - по телу разливалось живое тепло, оцепенение прошло, и
руки уже выглядели вполне по-человечески, а значит, и лицо должно было
измениться к лучшему. Роман облизал губы, поднял пригоршню мокрого, не
растаявшего снега и потер лицо там, где кожа казалась липкой на ощупь. Снег
стал красным, и Роман отшвырнул его в сторону.
Смешно психовать, если ты - мертвец. Чего можно бояться под таким углом
зрения? Милиции?
Роман обошел ларек вокруг и толкнул дверь. Она не поддалась, но он
понял - дверь не заперта, а только накинут крючок или задвинута защелка.
Роман снова усмехнулся и толкнул сильнее, налегая всем весом. Раздался
треск, и дверь распахнулась.
Воровство ничем не хуже убийства. Но - какая это малость по сравнению с