"Гордон Далквист. Стеклянные книги пожирателей снов ("Темпл, Свенсон и Чань" #1) " - читать интересную книгу автора

они и были, но впечатление возникало такое, что никаких деревьев тут нет,
что их давно срубили на дрова для давно забытого очага. Она посмотрела на
своих попутчиц - все они вроде были заняты собственными мыслями. Она корила
себя за то, что прервала разговор, но не находила способа возобновить его. И
тем не менее, чувствуя, что должна предпринять попытку и исправить
положение, она постаралась вложить в свой голос оптимистическую нотку:
- Уверена, скоро мы доберемся.
Остальные женщины кивнули, а пиратка даже улыбнулась, но никто не
произнес ни слова. Мисс Темпл гнула свое:
- Мы выехали на мощеную дорогу.
Три женщины, точно как и мгновение назад, кивнули, а пиратка
улыбнулась, но никто опять не произнес ни слова. Молчание длилось и длилось
и наконец окончательно установилось в экипаже; по мере того как обстановка
отчуждения сгущалась, каждая из них погружалась в свои мысли, прежнее
настроение предвкушения теперь было вытеснено атмосферой мучительного
беспокойства и тревоги. Мисс Темпл вдруг остро осознала тот факт, что
понятия не имеет, куда едет, что делает, как собирается возвращаться и что
найдет, вернувшись. Привычный ход ее мыслей дал сбой. Даже то, что недавно
ее немного развеселило, - то, как она поставила на место кондуктора и
настырную спутницу, теперь показалось ей совершенно лишенным смысла. У нее
возник гнетущий вопрос: "А что я вообще хотела этим добиться?" - но тут она
поняла, что женщина в плаще, отделанном перьями, говорит - медленно,
спокойно, словно отвечая на вопрос, который услышала только она:
- Я уже была здесь. Летом. В экипаже было светло... светло было до
самого позднего вечера. Вокруг росли цветы. Но было холодно - здесь всегда
холодные ветра, потому что близко к морю и потому что тут равнина. Так мне
сказали... К вечеру мне стало холодно. Я помню, когда мы добрались до
мощеной дороги, - помню, потому что экипаж пошел ровнее. Я была с двумя
мужчинами... и я позволила им расстегнуть на мне платье. Мне сказали, чего
следует ждать... и все же, когда их обещания стали сбываться... в такой
отдаленной местности... у меня мурашки побежали по коже. - Она замолчала,
подняла глаза, встретилась взглядом с остальными, потом закуталась в плащ и,
застенчиво улыбаясь, повернулась к окну. - И вот я снова здесь... понимаете,
впечатления были такие захватывающие.
Никто не сказал ни слова. Стук копыт снова изменился - они въехали на
неровную булыжную мостовую. Мисс Темпл, пребывавшая в немалом волнении,
выглянула в окно и увидела, что они, миновав большие высокие чугунные
ворота, въехали во двор. Экипаж замедлил ход - она увидела, что другие уже
остановились и из них выходят пассажиры, поправляют на себе плащи, шляпы,
нетерпеливо постукивают тростями о землю. Потом перед ней впервые мелькнул и
сам дом - великолепное массивное сооружение из камня в три высоких этажа без
каких-либо архитектурных излишеств, если не считать широких окон, из которых
теперь лился гостеприимный золотистый свет. Все это производило впечатление
простоты, которая, будучи использована в таких крупных масштабах,
недвусмысленно свидетельствовала о назначении здания, как свидетельствует о
своем назначении тюрьма, арсенал или языческий храм. Она сразу поняла, что
этот великолепный дом принадлежит какому-нибудь знатному лорду.
Их экипаж остановился, и севшая в него последней мисс Темпл сочла своим
долгом выйти первой - она сама открыла дверь и спустилась на землю,
ухватившись за руку кучера, вставшего рядом. Она оглянулась и в конце двора