"Гордон Далквист. Стеклянные книги пожирателей снов ("Темпл, Свенсон и Чань" #1) " - читать интересную книгу автора

также ощущения от ладони Роджера на ее талии, его добродушные насмешки (даже
если они были в ее адрес, она, как это ни странно, ничуть против них не
возражала) и его собственные запахи - мыла, бриолина, табака, чернил, воска
и лака, идущего от столов с зелеными суконными столешницами, - и наконец
опустошительная смесь ощущений, которые она испытывала от прикосновения его
чувственных губ, волос, его нежного настойчивого языка.

* * *

Но мисс Темпл, выйдя к завтраку, хотя и с лицом в красных пятнах и
припухлым у глаз, на яйца и хлебцы набросилась с обычным аппетитом и робкий
вопрос в глазах горничной отмела единственным прищуренным повелительным
взглядом, который пресек всякую попытку выразить сочувствие. Агата все еще
спала. Предыдущим днем мисс Темпл поняла (по хрипловатому, настойчивому,
пахнущему фиалками дыханию), что ее тетушка топчется по другую сторону двери
ее, мисс Темпл, затворничества (как она сейчас о нем думала), но и этот
разговор был ей ничуть не нужен.
Она пустилась прочь из отеля, одевшись в простое, но подчеркнуто
элегантное платье с зелеными и золотыми цветами и в сапожки зеленой кожи до
колен, взяла зеленую сумочку и решительно направилась в квартал дорогих
магазинов, которыми пестрели улицы на ближайшем берегу реки. Покупки ее не
очень интересовали - она была одержима идеей, что, глядя на собранные в
одном месте товары, проделавшие путь из разных уголков земли до этих
магазинов, она сможет по-новому взглянуть на свое новое положение. С этой
мыслью она нетерпеливо, даже беспокойно переходила от прилавка к прилавку.
Ее взгляд ни на секунду не останавливался - ткани, резные шкатулки, посуда,
шляпки, безделушки, перчатки, шелка, духи, бумага, театральные бинокли,
шпильки, перья, бусы и веера. Мисс Темпл нигде не задержалась и быстрее, чем
ей это казалось возможным, оказалась в другой стороне квартала - на краю
площади Святой Изобелы.
Над ней было облачно-серое небо. Она развернулась и пошла назад,
вглядываясь еще пристальнее в каждый из экзотических прилавков, но так и не
нашла ничего такого, что, как крючок, зацепило бы - будь она рыбой - ее
внимание. Повернув к отелю, она с недоумением спросила себя: что все же у
нее на уме? Почему (если она ясно ощущала это новое для нее чувство утраты и
по-новому смотрела на самое себя) ничто (даже прелестнейшая резная уточка)
не пробудило ее интереса? Напротив, у каждого предмета она чувствовала,
будто что-то толкает ее, какой-то мучительный зуд, название которого она не
знает, влечет ее все дальше и дальше, к какому-то неизвестному радостному
удивлению. Ей досаждало, что она понятия не имеет, что это может быть, но
она тешила себя тем, что ее поиски не бесцельны и необходимый предмет, если
он существует, непременно привлечет ее внимание, когда попадется на глаза.
И тогда она, мыслями пребывая где-то в другом месте, с решительным
вздохом развернулась и в третий раз пошла по тем же магазинам; пересекая
площадь в направлении монументального комплекса министерских зданий, она
поняла, что не в силах сосредоточиться. Дело было не столько в каких-то ее
недостатках или в очевидном превосходстве соперницы (личность которой она
пыталась отгадать просто из любопытства), а в том, что с ней произошло нечто
совершенно из ряда вон выходящее. Так или иначе, это отнюдь не означало, что
она выбита из колеи, или что у нее нет перспектив, или что будущие романы