"Айрин М.Дэн. Персиковое дерево ("Конан") " - читать интересную книгу автора

своего имени.
Выяснилось, правда, не сразу - оказавшись в занимаемой Конаном
комнатушке, старичок по-прежнему улыбался, кланялся и говорил, говорил,
говорил... Говорил он много и цветисто. О добрых старых временах, когда жили
настоящие герои, покрывшие себя неувядающей славой. О сложности современной
поры для достойного человека, когда настоящие герои вынуждены наниматься в
охранники к разжиревшим купчишкам или служить в городской страже.
Говорил он все вроде бы правильно. Только вот через поворот клепсидры
Конан поймал себя на том, что клюет носом, убаюканный плавно текущими
восхвалениями.
Это его слегка рассердило.
И потому он демонстративно громким зевком прервал очередную тираду и
приказал старичку отвести себя к хозяину. Поскольку он, Конан, переговоров о
важных делах со слугами отродясь не вел, а подобное шустрое трепло никем
другим просто не могло быть.
Он понял свою ошибку сразу, едва переступив порог уединенного дома на
окраине Шадизара - куда привел его старик. Выяснилось, что словоохотливость
была свойственна не только слуге. Пусть даже и доверенному.

* * *

Хозяин шустрого старичка, туранский принц Джамаль, был точно так же
суетлив и пышнословен. На этом, правда, все сходство между ними
заканчивалось, поскольку хозяин был молод, смугл, высок и черноглаз.
Блестящие волосы его метались за спиной беспокойными черными крыльями, когда
резко менял он позу или взмахивал руками, пытаясь жестами усилить свои
слова. Не в силах усидеть на месте, он метался по внутреннему закрытому
дворику и говорил, говорил, говорил. Его руки тоже непрестанно метались,
разбрызгивая по серым камням яркие отблески от самоцветов перстней. Камни
были такой ослепительной яркости и величины, что заставляло человека
понимающего непременно усомниться в их подлинности.
Маленькое простенькое колечко черного золота совершенно терялось на
фоне этого великолепия. Малоопытный вор ни за что бы не позарился на
подобную безделушку, даже и не заметив его, ослепленный и зачарованный
окружающим сверканием.
И только поэтому остался бы жив.
Конан не был начинающим. И заметил колечко сразу. С первого же беглого
взгляда.
За одну эту вот безделушку можно было оптом скупить не только все, что
красовалось на руках и одежде его собеседника, но и все, что их окружало.
Включая бесценные вендийские ковры, в которых человек утопает чуть ли не по
колено и редкие кхитайские сосуды тончайшего фарфора, что стояли у входа во
дворик. Про такие мелочи, как усеянная драгоценными камнями золотая и
серебряная посуда на низеньком лаковом столике, и говорить было смешно.
И вовсе не потому, что все драгоценности эти были фальшивыми. Напротив!
Маленькое черное колечко как раз и было гарантией их подлинности. Потому что
обладатель явно имел возможность ни в чем себе не отказывать.
Кольцо было фактически бесценным.
За него одно при желании можно было, наверное, купить весь Шадизар,
включая Ларшу со всеми ее проклятыми сокровищами, некогда погубившими отряды