"Айрин М.Дэн. Персиковое дерево ("Конан") " - читать интересную книгу автора

стремительно пролистывал в мозгу картинки предыдущих дней, пытаясь найти
иное толкование для каждого конановского поступка и слова.
Такое толкование, которое сделало бы появление Конана здесь и сейчас
результатом хорошо продуманного и тщательно составленного заранее плана.
И маленькие глазки его при этом впивались в Конана все более и более
подозрительно - похоже, обнаружить целую кучу подобных толкований оказалось
нетрудно.
Это означало пытки.
Скверно...
Стражам к этому времени уже надоело держать Конана практически на весу.
А, может быть, у них просто устали руки и они решили их слегка опустить.
Вопреки ожиданиям, самому Конану от подобной перемены положения легче
не стало - теперь он стоял в очень неустойчивой позе, выпятив грудь и живот
и сильно откинувшись назад и вниз растянутыми руками.
Чтобы продолжать смотреть Нрагону в глаза, приходилось до предела
выворачивать голову. В позвоночнике при этом что-то весьма угрожающе
похрустывало.
Конан попытался вздохнуть. Это оказалось ошибкой - нестерпимая боль в
рвущихся связках вывернула его чуть ли не горизонтально, выгнув крутой дугой
многострадальный позвоночник и практически поставив в акробатическую позу.
Нрагон вдумчиво обозрел пленника и лицо его перекосилось еще больше.
Маленькие глазки, сощурились, подозрительность в них постепенно уступила
место брезгливому и неодобрительному сожалению.
- Эх, ты... - сказал он даже с некоторым оттенком горечи, - что ж ты
так то?.. Зачем полез в гарем к достопочтенному хозяину этого дома, да
пребудет на нем милость Митры. Неужели не мог какую-нибудь рабыню в углу
завалить, ежели уж так припекло-то, а?..
Ни в каких коварных замыслах, простирающихся далее быстрого и тайного
овладения прелестями какой-нибудь из купеческих жен, он, похоже, своего
неудавшегося новобранца более не подозревал. Видя реакцию начальника,
оцепившие помещение и оцепеневшие было в полной боевой готовности воины тоже
слегка расслабились. На лицах у некоторых кровожадная бдительность даже
уступила место живому интересу. Все-таки подобные ночные развлечения в
скучной работе купеческого охранника - штука редкая.
- Так, это... - осмелился подать голос пожилой крепыш справа, нервно
теребя цепь моргенштерна. - Надо бы хозяина... того-этого... ну, разбудить,
что ли?
Голос у него был неуверенный.
Не глядя на него, Нрагон покачал головой. Сказал задумчиво и даже
немного грустно:
- Зачем? Утром доложим. Не такое уж и важное событие, чтобы будить
уважаемого человека, да продлят боги его годы, среди ночи. Сами разберемся и
примем... меры.
Пожилой крепыш сглотнул, заметно бледнея. Да и среди остальных возникло
легкое шевеление - не то, чтобы откровенно протестующее, но какое-то
неодобрительное. Все-таки они были настоящими воинами, а не палачами, эти
подчиненные Нрагону охранники. Воин способен легко и безо всяких колебаний
убить врага в бою, но казнить пленного и безоружного - это уже совеем другое
дело... Владелец моргенштерна стиснул пудовые кулаки, упрямо выдвинул
квадратный подбородок и снова подал голос, вложив в него всю долю возможного