"Юлий Даниэль(Николай Аржак). Говорит Москва (рассказ)" - читать интересную книгу автора

V


Они в любом подъезде залегли,
Они струятся запахом карболки,
Они в траве, растущей из земли.
В старинных книгах, дремлющих на полке.
Повсюду слышен шепот неживой
И злой конец таит любая фраза.
Они в воде, текущей в душевой
И в смелом бормотанье унитаза.

Георгий Болотин. "Дьяволы смерти".


Пока мы покупали водку, ловили такси и ехали куда-то к Даниловскому рынку,
я успел немного протрезвиться. "А зачем и куда я еду? - подумал я. - На
кой ляд мне этот старик? А впрочем..." Впрочем, воскресенье надо было
как-то заканчивать. Старик, так старик. Подумаешь, великое дело: с
женщиной расстался. С любовницей разошелся. С бабой расплевался. Старик
так старик.
Саша остановил машину и расплатился.
- Ты посиди тут, а я пойду узнаю, можно ли к нему. Я мигом...
Я улегся на скамейку бульвара и закурил. За спиной дребезжали трамваи. По
дорожкам молодые отцы возили в колясках младенцев. Надраенные солдаты
гуляли с девушками, чинно-благородно вели беседу и не лапали - было еще
светло. Я поднял глаза.
Новые восьми-девятиэтажные дома стояли разомкнутым строем параллельно
бульвару; их светлые кирпичные лица с чисто промытыми глазами
доброжелательно и обнадеживающе глядели на молоденькую зелень посадок. Но
в разрывы этого парадного оптимизма упорно, с мрачным сознанием
собственного превосходства уставились серые здания тридцатых годов.
Поставленные углами к бульвару, клиноподобным строем, немецкой "свиньей",
- они, не трогаясь с места, все же надвигались из глубины дворов. И такая
уверенность в своей правоте чувствовалась в них, такая непоколебимая
верность идее, что казалось: восстань только из гроба Зодчий, породивший
их, протяни он указующую длань - и серые утюги двинутся вперед, сметая
картонную мишуру новостроек, равняя с асфальтом автоматические лифты,
финскую мебель, двухтомники Хемингуэя и фиги в карманах модных брюк.
Чупров появился около меня внезапно, словно из-под земли выскочил.
- Айда, - сказал он. - Маэстро дома.
Я пошел за ним, толкаясь грудью о бутылки, засунутые во внутренние карманы
пиджака.
В чистенькой, вылизанной до блеска однокомнатной квартирке нас встретил
маленький старичок с шевелящимися бровями. На нем поверх трикотажных
спортивных брюк была надета старомодная пижама со шнурами, похожая на
гусарскую куртку; из-под пижамы выглядывала черная косоворотка с белыми,
как на баяне, пуговками.