"Владимир Данихнов. Братья наши меньшие" - читать интересную книгу автора

Впрочем, мало ли что бабки нашепчут, может, и врут. Леша на эту тему не
любит распространяться. Мужик он компанейский, выпить не дурак, знает много
веселых анекдотов. Без нужды, однако, не пошлит и не скабрезничает - за это
я его уважаю.
А еще Леша любит жареных голубей, причем ест их, отрывая куски с
каким-то особенным остервенением, даже ненавистью.
У Лешки комплекция былинного богатыря, а глаза - большие,
выразительные, голубые; посмотришь в его зрачки внимательно, и завыть с
тоски хочется - такая в них печаль живет. Я как-то сказал Лешке, мол, надо
тебе с глазами что-то делать, капли специальные, может, у доктора выписать
или еще что, чтоб тоску извести, а он ответил:
- Кирюха, знаешь, что прекраснее всего?
- Женская грудь? - спросил я на автопилоте, потому что голова процентов
на пятьдесят была забита порнографическими картинками: женщины голые,
женщины обнаженные, женщины без ничего; женщины черные, белые, желтые и
красные. - Ноги от шеи? Новый шампунь-кондиционер от "Белден'н'Фолдерс"?
Электронная музыка в исполнении симфонического оркестра роботов?
- Улыбка ребенка, - на полном серьезе ответил Лешка. - Ребенка, который
еще не знает, сколько тьмы содержится в его душе; невинная, от души, улыбка.
Я хотел посмеяться над удачной хохмой Громова, но не успел, потому что
он ни с того ни с сего заплакал. Странно было глядеть на здоровенного
мужика, рубаху-парня и видеть рохлю, плачущего придурка, размазывающего
сопли по лицу. Мне стало противно, я подлил в рюмку водки и выпил. Похлопал
Громова по плечу и сказал:
- Нет, ты неправ. "Белден" прекраснее будет.
А Громов, продолжая реветь, потряс кулаком и крикнул:
- Ненавижу Бога! Слышишь? Ты все у меня отнял!
- Кто - я? - удивился я.
Он раздраженно махнул рукой:
- При чем тут ты? Я про Господа.
После того случая я не то чтобы перестал уважать Лешку, но ходить к
нему, делиться проблемами за бутылкой алкоголя стал реже. Может быть,
потому, что сам поначалу воспринимал Громова как жилетку, в которую можно
поплакаться, но становиться жилеткой не собирался.

В начале осени, когда листья только-только пожелтели, когда бродячие
собаки на улице выли пронзительнее обычного - пока их окончательно не
перебили живодеры, - а мясные банды постреливали в людей на окраине города,
Лешка притащил в нашу "панельку" большую белую в коричневую крапинку коробку
с логотипом "РОБОТА.НЕТ". Лифт не работал, и он оставил коробку на первом
этаже, а сам быстрее молнии поднялся к нам на одиннадцатый, позвонил в мою
дверь и долго пытался отдышаться, упершись ладонями в стену. Я курил и
выпускал дым ему в лицо. Было смешно наблюдать, как сизый дым лезет в
громовские волосатые ноздри. Леша наконец выдохнул:
- Кирюш, помоги. Коробку надо дотащить.
- Неохота.
- Отблагодарю, не бойся!
- Хм. По-братски?
- Конечно!
День был выходной, делать было нечего; я накинул на плечи любимую