"Владимир Данихнов. Братья наши меньшие" - читать интересную книгу автора

в самодельной курилке - школьном туалете.
Может быть, врали, не знаю. Я врать не умел, поэтому выход был один -
найти подходящую персону, соблазнить ее, а на следующий день рассказать
парням о приключении, важно докуривая бычок и с независимым видом поплевывая
в унитаз.
Через неделю идея стала навязчивой, я приставал к девчонкам с
предложением встретиться: в кино пойти, то-се. Вскоре они от меня шарахались
все как одна. Я впал в отчаяние, но в это время к нам перевели новенькую:
раскрашенную косметикой, будто индейскими узорами, толстоногую блондинку,
которая разговаривала прокуренным голосом и носила или мини-юбки, или
аляповатые, как у проститутки, обтягивающие брюки, расклешенные книзу - по
тогдашней моде. Кроме того, Леночка, так звали новенькую, совершенно не
признавала лифчик, в чем признавалась вслух, и не только девчонкам. Лифчик,
доказывала она, явление крайне вредное и неприятное во всех отношениях;
достоинства лифчика, мол, преувеличены крупными корпорациями, которые
производят женское нижнее белье. А корпорациям верить нельзя: ни за что и
никогда. В них все зло этого мира.
Еще Лена рассказывала, что первый сексуальный опыт приобрела с
доберманом, а второй - с немецкой овчаркой. Девчонки, услышав Лену, заметно
бледнели и бежали в туалет; я сам едва сдерживал тошноту. Лена закатывала
глаза и употребляла такие словечки, о значении которых даже думать можно
было только со стыдом.
Парни таращились на Ленку, как на первобытное чудо, а девчонки
старались обходить ее стороной и ненавидели новенькую втихомолку. Любви к
ней не прибавляло и то, что на уроках Лена частенько царапала кожу на ладони
тупым брилеттовским лезвием, царапала не просто так, а рисовала самые разные
непотребности, содержание которых было связано либо с эротикой, либо со
смертью. Царапала не молча, а нашептывая под нос некие фразы на латыни. Так
как Леночка сидела на последней парте, учителя ее бухтения обычно не
замечали (или притворялись, что не замечают), а вот соседи все слышали. Одна
девчонка, Маришка Светова, даже пересела в конце концов: испугалась
сатанинских заморочек новенькой. Слышал, что теперь Светова в церкви
прислуживает и даже ночует в сторожке неподалеку, а на стенах вокруг ее
кровати - сплошь кресты красного дерева, "Моментом" приклеенные; и с потолка
они свисают гирляндами, закрепленные на чугунных цепях; и под жесткой
подушкой они, и под матрацем. Представьте принцессу на горошине, которой
мешают спать треклятые бобы, а куча крестов, наоборот, помогает.
Впрочем, не думаю, что Ленка была хоть каким-то боком связана с Князем
тьмы, скорее всего, просто привлекала внимание.
А самое главное и удивительное, Леночка, по ее же словам, училась в
одиннадцатом классе энный год подряд! Представить сложно, как можно остаться
на второй год в одиннадцатом классе, но Леночка проворачивала это не раз и
не два. Папаша у нее был не самый бедный; может, он постарался, зная
репутацию дочки. Пусть, мол, учится в школе, потому что в ином случае ей
прямая дорога на панель.
Хотя зачем дочери богатого папаши идти на панель, я представить не мог.
В школе Лена шла на поводу у гормонов. Количество историй в курилке
удвоилось, и, судя по глупым восторженным улыбкам одноклассников, на этот
раз все как одна были правдивые.
И я решился. Подкатил к Леночке после урока, облокотился о парту,