"Григорий Петрович Данилевский. Сожженная Москва (исторический роман)" - читать интересную книгу автора

подумала она, - у нас одни идеалы, одна мысль!"

- Вы правы, правы... и вот что...

Аврора вспыхнула, хотела еще что-то сказать и замолчала. Хлестнув
лошадь, она быстро перескочила через дорожную канаву и понеслась
полем, вперерез обогнавшим ее всадникам. Все съехались у
стемневшей рощи. Возвращались в Москву общею группою, при месяце.
Под Новинским Базиль увидел, в глубине знакомого двора, окна
своей квартиры, где он в последнее время пережил столько сомнений
и страданий, и, указав Авроре этот дом, стал было у ворот
прощаться с нею и с остальными, но его упросили, и он поехал
далее. Княгиня ждала возвращения катающихся и, под их оживленный
говор, просидела с ними до ужина.

- Вы не договорили, хотели еще что-то мне сказать? - спросил
после ужина Перовский Аврору.

Она молча присела к клавикордам. В полуосвещенной зале раздались
пленительные звуки ее сильного, грудного, бархатного контральто.
Аврора пела любимый сердечный романс старого приятеля бабки,
Нелединского-Мелецкого:



Свидетели тоски моей, Леса, безмолвью посвященны...



- Дорогой Василий Алексеевич, - обратилась Ксения к Перовскому, -
спойте тот... ну, мой любимый.

Перовский расстегнул воротник мундира, подошел к клавикордам,
оперся руками о спинку стула Авроры и под ее игру запел романс
того же автора:



Прости мне дерзкое роптанье, Владычица души моей...



Все были растроганы. Базиль от сердечного волненья, глядя на
склонившиеся к нотам шею и плечи Авроры, блаженствуя, смолк.
Тропинин отирал слезы.

- Ах, как ты, Вася, поешь, - проговорил он, - как поешь! Ну можно
ли с такою душою защищать Наполеона?..

Аврора глазами делала знаки Илье Борисовичу. Ее носик весело