"Всеволод Данилов. Банк [B]" - читать интересную книгу автора

Забелин, не задерживаясь более, устремился наверх, по-мальчишески
перепрыгивая через две ступеньки. На марше второго этажа размещалась еще
одна, заблокированная прозрачная дверь, возле которой с бумагами в руках
подпрыгивали, пытаясь обратить на себя внимание находящихся внутри,
несколько банковских сотрудников. Там, в недосягаемых глубинах,
располагалась "сердцевина" банка - кабинеты президента и двух его первых
заместителей. Перед подошедшим Забелиным дверь эта, подобно наружной,
распахнулась, и он шагнул в небольшой зал, в просторечье именуемый залом
ожидания и даже - в зависимости от причины вызова - пыточной. Сегодня он был
заполнен сбившимися в кучки людьми, меж которыми сновали оживленные девушки
с документами. Они то и дело подходили к беседующим, что-то показывали,
уточняли, отходили, растекались по боковым кабинетикам, появлялись снова и в
броуновском своем движении неизбежно стремились к дальней, дубовой
двустворчатой двери с табличкой "Конференц-зал". У распахнутой этой двери,
за журнальным столиком, восседал неулыбчивый всевластный начальник аппарата
президента банка Геннадий Сергеевич Чугунов. Здесь с озабоченным видом
начальника Генштаба перед близкой битвой принимал он рапорты своих
раскрасневшихся подчиненных, раздавал им новые указания, которые они
поспешно бросались исполнять, просматривал подготовленные к повестке дня
материалы и либо молча визировал, после чего их тут же раскладывали в папки
членов правления, либо брезгливо отбрасывал в сторону, обрекая нерадивых
исполнителей на неизбежную экзекуцию.
- Палыч! - при виде входящего Забелина Юрий Павлович Баландин - крепкий
краснолицый мужчина, энергично притиснувший к струящемуся в углу зала
фонтану субтильную женщину, Леночку Звонареву, - радостно развернулся и, к
немалому Леночкиному облегчению, устремился к вошедшему.
- И тебе здорово, Палыч. - Забелин стиснул поднаторевшую в крепких
мужских рукопожатиях ладонь Баландина. - Как самочувствие после вчерашнего?
- Мы - штыки!
Если знать дозу выпитого им накануне на приеме архангельской делегации,
то можно было согласиться - ответственный за связи с регионами
вице-президент был человеком на своем месте. Привычная же красноликость
воспринималась сослуживцами как производственная травма - бывший секретарь
ЦК комсомола, не считаясь со здоровьем, по-прежнему стоял на ненормированной
трудовой вахте, неустанно крепя дружбу банка с прежними своими сотоварищами,
ныне губернаторами, депутатами и главами администраций.
- Не жалеешь ты себя.
- Мы все горим на работе. Веришь, два дня на бабу не влезал. Все недосуг.
- И Баландин с сожалением глянул на оставленную им Звонареву. Расстроенно
мотнул крупной головой. - Совсем вкус испортился. А я до тебя дельце имею,
Палыч. - И он доверительно потащил Забелина в заветный журчащий уголок. -
Ты, я слышал, завтра на кредитном комитете вроде как эту разбираешь, ну...
из Рождественского филиала, пышечка такая. Ну, ты-то помнишь.
Забелин безжалостно ждал, то и дело кивая на встречные приветствия или
отвлекаясь, чтоб пожать протянутую к нему руку.
- Толкачева, - не дождавшись помощи, припомнил Баландин.
- А действительно, есть такая буква. Будем ставить вопрос о ее
отчислении.
- Ну уж и об отчислении! Больно строг. Это что ж такое надо было
наворотить?