"Всеволод Данилов. Бизнес-класc " - читать интересную книгу автора

потух. Если поначалу на легкие ее реплики он пытался выдавить из себя
какие-то небрежные, к месту ответы, то теперь, окончательно удрученный
навалившейся непреодолимой стеснительностью, молил судьбу лишь об одном:
чтоб мука эта быстрее кончилась.
Примолкла и оживленная поначалу Лариса. Изредка она улыбалась встречным
мужчинам, и те, взбадриваясь орлами, принимались с подчеркнутым
пренебрежением вглядываться в угрюмого ее спутника.
В давящем, безысходном молчании добрались они до отеля с неоновыми
буквами на крыше - "Холидей". Здесь Лариса остановилась.
- Ну что ж, похоже, ваши муки кончились, - она протянула руку. -
Благодарю за доставленное удовольствие. Давно не приходилось гулять с таким
занимательным рассказчиком. Скажите, вас прежде не упрекали в болтливости?
Пунцовый Коломнин лишь мотнул головой.
Лариса хмыкнула:
- Кстати, вы в самом деле редкий мужчина. За все время ни разу не
скосились ни на одну из встречных женщин.
- Правда? Вообще-то я их не заметил, - удрученно признался Коломнин.
- Ну что за прелесть? В кои веки сделал женщине роскошный комплимент и
даже не понял этого!
- Зато вы, гляжу, никого не пропускаете, - она как раз оценила глазами
прошмыгнувшего узкобедрого юношу, и Коломнина словно кольнуло изнутри. -
Приехали отвлечься от семейных проблем?
- По счастью, не с вами, - глаза Ларисы разом заледенели. Резко
повернувшись, шагнула к отелю.
Округлые, будто кегли, ножки ее, простучали по брусчатке прощальный
марш. Швейцар услужливо распахнул дверь.
И незадачливый, ненавидящий себя ухажер остался в одиночестве среди
бушующей вокруг толпы.
- Да и черт с ней! Одному спокойней, - сообщил он подвернувшейся
аккуратной старушке с карликовым пуделем на поводке. - Как думаешь,
буржуинка?
- Йес, йес, сэр, - подхватив собачку, старушка метнулась в сторону.

***

Коломнин брел по залитой светом, наполненной гулом прибоя набережной,
под пальмами, укутанными в рассыпчатые гирлянды, мимо полыхающих
магазинчиков с бижутерией и фруктовых лотков с разноцветными, упакованными,
будто елочные шары, плодами. Шел, натыкаясь на праздничных людей, то и дело
встряхивая в отчаянии головой. Память упорно возвращала его к разговору с
Ларисой, услужливо оживляя произнесенные им квелые, некстати фразы или,
напротив, непроизнесенные напрашивавшиеся ударные реплики, которые, быть
может, заставили бы Ларису взглянуть на него хоть с каким-то интересом. Тут
в мозгу его расцвело последнее, что выпалил он при прощании. Верх
бестактности: упрекнуть в жизнерадостности женщину, что всю дорогу пыталась
вести разговор за себя и за того увальня, что навязался ей в попутчики. И в
чем обвинил? Что к тридцати годам не разучилась улыбаться? Так то не
заржавеет. Во всяком случае знакомство с подобным Коломниным
жизнерадостности явно не добавит.
Он запунцовел и, застонав, ткнулся лбом в ближайший столб. Озадаченно