"Д.С.Данин. Нильс Бор " - читать интересную книгу автора

Кирке. И утренний шаг его бывал только поспешным, а не легким. В
университете ждало его, кроме лаборатории, еще одно отвлечение от главного
притяжения дня.
Ему не досталась должность доцента. Однако он не лишен был прав доцента
с ныне забытой приставкой приват. Он мог прочитать курс лекций на избранную
тему как лектор вне штата. Это сулило добавку к асси-
стентскому жалованью. И отвечало его потребности, пока еще не
осознанной, убеждать и учительствовать.
Он выбрал непродолжительный курс. И, как всегда, остался верен себе:
нашел углубленную тему и совсем нестандартную -- "Механические основания
термодинамики". Во всем его тянуло к прояснению основ. И, кажется, тот
короткий курс ему удался. Но взяться за новый он не пожелал. Он ревновал к
уходящему времени. В нем все звучало: "А успеем ли мы на семичасовой паром?"
Из-за того ли, что стояла осень, превращавшаяся в предзимье, время
уходило с немилосердной наглядностью. Просто видно было, как оно уходило:
обрамленные утренней и вечерней зарей, дни таяли, как свеча в присловье, --
с двух концов. И с такою же наглядностью таял год -- тысяча девятьсот
двенадцатый. И в преддверии рождественских каникул он подошел в лаборатории
к Мартину Кнудсену и с той же тихой непреклонностью, как Томсону в
Кембридже, сказал:
-- Пожалуй, лучше бы мне оставить это...
Маленький Кнудсен -- просторный лоб, холеные усы, энергическая повадка
-- выслушал ассистента, поневоле глядя снизу вверх: ассистент был на голову
выше. Выслушал с облегчением.
Бор сказал о нем однажды: "В Кнудсене было нечто замечательное".
Сознавал ли и Кнудсен, какого помощника послал ему случай? Возможно. Но
иметь помощником того, кто на голову выше, обременительно. И хорошо лишь при
одном условии -- если этот помощник не одержим собственными замыслами. А
Кнудсен чувствовал с первого дня: его ассистент, присутствуя, в
действительности отсутствует. И он сразу согласился предоставить Бора самому
себе... Бор рассказал историкам:
"Я уехал вместе с моей женою за город, и там мы писали очень длинную
статью..."
2
...На деревенском столе лежали семь полос манчестерской Памятной
записки. И были они как переплетающиеся корни живого дерева. Оно росло. Про
того, кому удается вырастить нечто живое там, где другим это не удается, в
Кембридже и Манчестере говаривали: "У него зеленый палец". Бор чувствовал
тогда, что у него зеленый




102
103



палец. Но когда завяжутся плоды на его дереве, не знал. Сначала
чудилось, это случится вот-вот... Еще задолго до бегства в загородный