"Дмитрий Данилов. Гвардеец (Оболганная эпоха)" - читать интересную книгу автора

переменились.
- А убийца никак из немцев, - осмотрев меня, пришел к заключению
подпрапорщик.
- Так точно-с, барон курляндский Дитрих фон Гофен, - подал голос
бледный.
Смотри-ка, успел войти в курс дела.
- Барон, - скривился подпрапорщик.
Похоже, мой титул здесь не котировался.
- Раздевайся, душегуб, - сердито приказал человечек.
- До трусов что-ли, - усмехнулся я, вспомнив визиты в поликлинику из
той, прошлой жизни.
Вместо ответа с меня сорвали верхнюю одежду, оставив лишь в нательной
рубахе и исподних штанах, стянули сапоги. Каменный пол был сырым и холодным.
Пока служивые ретиво срезали пуговицы и выворачивали карманы, я стоял и
поеживался. Происходящее вновь казалось каким-то абсурдом.
Что же такое происходит? То, что я каким-то образом угодил в прошлое -
факт не вызывающий сомнений, но почему это произошло, причем именно со мной?
Чем я лучше или хуже других? И как можно вырваться обратно, в родной
двадцать первый век?
Закончив надругательство над вещами, служивые вытолкнули меня в
коридор. Я увидел растерянного Карла, которого ждала та же участь, ободряюще
подмигнул и двинулся, понукаемый нетерпеливыми конвоирами. Мы прошли по
лестнице, спустились в полуподвал. От едкого дыма резало глаза, холод сковал
конечности, заставляя зубы отбивать чечетку. Я ступал босыми пятками,
чувствуя, как ледяные иголки начинают колоть их все выше и выше.
Мы добрались до крайней камеры.
- Стой, - приказал человечек.
Он поковырялся ключом в замке, пока один из караульных светил факелом.
Дверь со скрипом отворилось. Я удивился, что она такая маленькая, мне бы
пришлось согнуться пополам, чтобы пройти.
- Добро пожаловать, господин хороший, - со смешком произнес
подпрапорщик.
- Я так понимаю, что встреча с адвокатом мне не светит.
- Иди уж, не заговаривай зубы, - мощным толчком меня запихнули в
камеру.
Из проема полетели мои вещи, причем сапоги угодили прямо в лоб. Я стал
поспешно одеваться, чтобы не потерять остатки тепла. Не хватало еще
заболеть. Вряд ли здешняя медицина практикует что-то иное, кроме пускания
крови.
Дверь захлопнулась. Я остался один в абсолютной кромешной темноте.
Попробовал распрямиться, но понял, что потолок находится слишком низко, на
ощупь нашел что-то вроде лежака и попытался лечь во весь рост. Увы, в длину
комната была ничуть не больше. Ноги уперлись в стену. Пришлось свернуться
калачиком.
Сырой лежак не добавлял комфорта. Одежда мигом промокла, стала
противной и липкой. Я сжался в комок и стал греться внутренним теплом. Да,
попал ты, Гусаров, как кур в ощуп. Выбор изумительный. Если к утру не
окочуришься, сдохнешь от пыток. В справедливый и гуманный суд я перестал
верить еще в детстве.
Внезапно дверь отворилась. Я приподнялся на лежаке и увидел, что в