"Дмитрий Данилов. Гвардеец (Оболганная эпоха)" - читать интересную книгу автора

того, что кто-то по глупости ляпнет что-то не вполне подобающее в адрес
императрицы или членов ее кабинета - не для меня. Уверен, вы завалены такими
делами и сыты по горло.
Ушаков улыбнулся. Я все же задел струнку в его душе. Действительно,
львиная доля расследований в и без того небольшой по штату Тайной канцелярии
приходилась на откровенную ерунду. Порой случались по-настоящему
анекдотические случаи, но чиновникам приходилось тратить время, деньги и
прочие важные ресурсы на полноценное следствие с привлечением свидетелей,
тремя пытками и прочими стандартными процедурами. За рутиной от внимания
инквизиторов ускользали действительно важные вещи - реальные, не надуманные
заговоры, интриги иностранных дипломатов, разыгрывавших свои партии при
дворе, да что говорить - государственные перевороты, делавшиеся силами
нескольких сотен гвардейцев.
- Я недавно прибыл в Россию, - продолжил я, - но уже успел оценить
'гостеприимство' вашего учреждения.
Генерал усмехнулся.
- Чем богаты... - сказал он. - Похоже, до меня начинает кое-что
доходить. Быть доносчиком вы не желаете, но от сотрудничества, кажется, не
отказываетесь. Набиваете себе цену, барон?
- Можно сказать и так, Андрей Иванович. То, что вы предлагаете - не мой
уровень.
- Неужто на место мое замахиваетесь? - с иронией спросил Ушаков.
- Не по Сеньке шапка. Надеюсь, я правильно применяю эту русскую
поговорку?
- Скажем так, ошибок за вами я пока не замечаю, - кивнул генерал.
- Тогда я объясню свою позицию.
- Окажите милость, - опять заулыбался Ушаков.
А мужик-то с юмором, подкалывает в нужный момент. И чувствуется, что
заинтересовался. Постараюсь, чтобы рыбка с крючка не спрыгнула.
- Не сомневайтесь, я знаю себе цену, но не собираюсь требовать денег,
чинов и привилегий. Нет-нет, - я поспешил предупредить ехидное замечание
Ушакова, - меня с полным основанием можно назвать честолюбивым карьеристом,
но всякая милость с вашей стороны быстро обратит внимание тех, кому лучше бы
держаться в неведении. Я буду пробиваться сам. Если действительно увижу
угрозу стране и престолу, приду к вам и расскажу все, что знаю. Но роль
мелкого шпика не для меня. Уж извините. Это все равно, что палить из пушки
по воробьям.
- Вы ведь из немцев, фон Гофен. Почему я могу вам доверять?
- Очень просто: я решил связать судьбу с Россией, поэтому буду служить
ей до последнего вздоха. Простите за пафос, но это так.
Задумчивость во взоре генерала снова сменилась живым интересом.
- Что-то в вас есть, фон Гофен, правда, пока не понимаю что именно, -
проницательно заметил он.
- Что вы, - удивлено сказал я. - Человек я самый рядовой.
- А вот тут я с вами не соглашусь. Странный вы, барон, зело странный,
но странность эта искусно маскирована. Не могу вас раскусить вот так с пылу
с жару. Ну да ничего. Человек вы вроде невредный, и какая-то польза от вас
непременно должна быть. Я подумаю над вашими словами.
Взгляд Ушакова пронизывал, будто рентген, казалось, генерал читает мои
мысли. Человек, занимавший такой высокий пост, просто обязан иметь хорошую