"Софрон Петрович Данилов. Бьется сердце (Роман) " - читать интересную книгу автораурок.
Через три с половиной... - Ведь рано! - попыталась остановить её Майя Ивановна, когда Саргылана, едва клюнув раз-другой со сковороды, начала собираться. - В школе ещё ни души. - Пойду я, Майя Ивановна... - Ну иди, если не терпится. Саргылана, празднично одетая, встала у двери. - Так можно, Майя Ивановна? Майя молча рассматривала девушку. Можно ли ей так выйти? Да хоть в рубище, юности всё к лицу! А Саргылана, наверно, и среди самых хорошеньких не затерялась бы: фигурка - тростиночка, глаза чудесные, загорелые девичьи ноги. Красивая, юная, какой ты уже никогда не будешь... - Майя Ивановна, можно или нет? - Можно... Ты красивая, Лана. Она проводила девушку на крыльцо: - Ну иди, будь умницей. Счастливого пути тебе. Права оказалась Майя Ивановна - школа пустая, одна сторожиха баба Фекла шаркает войлочными туфлями по длинному коридору. - Чего это ты, голубушка, чуть свет? Эрде ... Иди спи ещё. Бегом бежала, а тут на тебе - никого! Лана походила по гулкой учительской, почитала на стене объявления, начертанные аккуратным чертёжным почерком завуча, выглянула в окно. Крохотная девчушка с большим ранцем Однако нет! Не только мы с тобой, малышка, оказались такими нетерпёхами! "Эх-хе-хе", - послышался за дверью знакомый хрипловатый голос с одышкой. Всеволод Николаевич Левин. Вошёл в учительскую, густой голос его загудел где-то под потолком, пустынная комната сразу наполнилась жизнью. - А... Ланочка! Кэпсэ , коллега дорогая! Так вот какой бывает самая ранняя пташка! Прекрасный экземпляр пернатых, хо-хо... С добрым утром, коллега, с добрым утром! С первым сентября вас, Саргылана Тарасовна! - Спасибо, Всеволод Николаевич! Вас тоже. - Совсем молодая и так рано подымаетесь! Вы убиваете на корню мою стройную теорию. Всего десять минут назад я излагал её одному лежебоке... - Вообще-то я спать люблю... - призналась Саргылана, смущаясь неизвестно отчего. - Только вот сегодня... - Это бывает. Сегодня уж поволнуйтесь, дорогая, деваться вам некуда. Честно сказать, Саргылана Тарасовна, я вот свой сороковой год в школе начинаю, а всё равно волнуюсь. Да-да, представьте себе... Совсем как артист Качалов, - старик усмехнулся. - Тот тоже до самой смерти перед выходом на сцену дрожал ужасно. И артистам, и учителям так уж положено - к людям идём... Саргылана кивала в согласие, понимая лишь одно: остаются считанные минуты! Учительская постепенно заполнялась, к девушке то и дело обращались с вопросами, кто-то громко хохотал у самого её уха. Аласов - как и она, |
|
|