"Софрон Петрович Данилов. Бьется сердце (Роман) " - читать интересную книгу автора

слушать по радио концерт из Якутска. Будем стирать, картошку на зиму
перебирать...
Но потом она стала понимать: нет, это не только забавно и приятно,
когда твоя мама учительница. В прошлом году, когда отец с матерью и той
дурой Клеопатрой стали обыскивать ребят в классе, Лира едва не умерла со
стыда! Но, видимо, любящее сердце всегда оправдает и защитит того, кого
любит. Конечно же, во всём была виновата жаба Клеопатра, это она вовлекла
родителей в позорное дело!
Так и теперь, когда из-за Гоши снова на все лады склоняют мамино имя,
Лира и сейчас не спешит разделить общий гнев. Надо, чтобы для всех была
равная правда - и для Гоши, и для класса, и для мамы. Ведь "сидячая
забастовка" на мамином уроке - это отместка за прошлое. Ей мстят, а разве
это - хорошо? Ах, мамочка! За последнее время с ней происходит что-то
странное. Всегда спокойная и ровная, она вдруг стала сердиться по пустякам.
В школе ходит будто оскорблённая, голова у неё всё время вызывающе
вздёрнута. Смеётся совсем редко, разговоры за обедом у них теперь какие-то
принуждённые. А как она расплакалась над старой фотографией!
А вчерашний случай! Сели за стол, и мама вдруг:
"Поздравляю вас, уважаемый завуч. Поручаешь Аласову призвать
хулиганский класс к порядку, а он на комсомольском собрании выступает с
речью: дескать, мы, учителя, во всём виноваты, а вы, ученики, во всём
правы".
"Что за чёрт! - папа швырнул ложку на стол. - Кто тебе это наговорил?"
"Почему наговорил? Лира вернулась с комсомольского собрания и всё
рассказала..."
"Мама! Как тебе не стыдно! Разве я так говорила?"
"А как ты мне говорила?" - теперь и мамина ложка со звоном полетела по
столу. Такого в семье ещё не было, братец Локут со страха стал даже скулить
потихоньку.
"Или не ты мне рассказывала, что Аласов даже не стал искать
виновников, а пошёл с комсоргом помогать этому разгильдяю Кудаисову? Разве
это не подстрекательство против учителей? Ты уже взрослая, могла бы понять,
что к чему!"
Лира едва удержалась, чтобы, в свою очередь, не бросить ложку на стол.
В своей комнате она упала на кровать: какой оговор от родной матери!
Мамочка, мама, почему ты так переменилась, что случилось с тобой, почему ты
не можешь стать прежней?
Потом они помирились. Лира в который раз всё простила маме.
Но осадок в душе остался. Разве это забудешь в одну минуту?
Когда Лира вошла, в классе было уже полно ребят. Лира ушам своим не
поверила:
- А он ему р-р-раз в челюсть! Пьяница бряк на пол и нож выронил. Вот
так...
- Эй, ты! - взвыл Ваня Чаркин. - Отпусти-ка. Слышь, Сашка! Размахался!
А ещё комсорг...
- Да я же показываю!
- Дай-ка я тебе покажу! Моду какую взяли, чуть чего, сразу на
кулаки... Ты вот погоди, вам ещё за такие подвиги влетит - и тебе, комсоргу
класса, и учителю. Учитель, а драться!
- Так пьяница с ножом на него...