"Софрон Петрович Данилов. Бьется сердце (Роман) " - читать интересную книгу автораувы, заказан.
Белесая кромка озёрного берега, чуть подсвеченная зарёй. Чёрный горб шалаша, похрустывает прошлогодняя трава. И время от времени доносится из небесной выси свист острых крыльев. Тогда ты нажимаешь гашетку ружья, и оно гремит... Ах, счастье человечье, наше счастье земное - охота! Они разошлись по двое, залегли в засадках вокруг богатого дичью озера - Ойбон-кюель. Аласову и Кубарову досталась южная оконечность. "Местечко приличное, я тут не раз брал", - похвалил Фёдор Баглаевич. К старой городьбе, когда-то сооружённой косарями, примостили колья, надёргали из копён сена, забросали сооружение. Получился скрадок. - Э, да ладно... Хватит, друг, надрываться, - остановил Кубаров Сергея. - Северная сторона скрыта, и достаточно. Сегодня ночь будет пасмурная. Самый гусиный лёт. Аласов уложил последнюю охапку и с удовольствием растянулся рядом со своим напарником, на всякий случай примостив двуствольную "ижевку" под локоть. Пока они возились со скрадком, небо потемнело. С озера тянуло мозглым духом осенней воды, горько погибающей листвы. Кубаров попыхивал трубкой, дымок синей струёй уходил в заросли. Ощутив под ладонью холодную сталь "ижевки", Аласов вдруг вспомнил, какое испуганное лицо было у пьяницы Антипина, когда тот увидел ружьё: жидок оказался на расправу! Последние дни этот Антипин не выходил из головы: перед глазами стояла испитая рожа, всё виделись взлетающие кулаки, глаза несчастной Аксиньи. Ударил человека, да ещё на глазах учеников. Растерялся, увидев, что женщину После того как ребята извинились перед Пестряковой, Аласова поздравляли со всех сторон: "Десятого класса просто не узнать, это надо же так уметь воздействовать на ребят!" Ещё муторнее от этих похвал. Нет, нужно, не мешкая, рассказать всё директору - умел кулаками махать, умей и ответ держать. Застав в учительской обоих, Кубарова и Пестрякова, он решительно начал было: "Тимир Иванович, Фёдор Баглаевич! Позвольте мне кое-что объяснить вам насчёт десятого класса..." "И-и, Сергей Эргисович, дорогой! - Тимир Иванович не дал ему и договорить. - Зачем объяснения! Всё кончилось благополучно, и не будем размазывать пальцем по столу... Жму вашу славную руку, Сергей Эргисович, и бегу домой... Вы ведь с нами завтра на охоту? Постреляем гусей на перелёте? Ну-ну, без разговоров. До встречи на охоте!" "До встречи..." Чёрт возьми, сказал себе тогда Аласов, как всё-таки мир естественней для человека, чем ссора! Однако благодушие в один миг слетело, когда Аласов, придя домой, услыхал от матери: "К тебе тут пьянчужка-моторист приходил... И что у тебя, сынок, может быть общего с этим обормотом?" Вот так штука, уж не задумал ли его "должник", проспавшись, продолжить с учителем кулачный разговор? Тревога оказалась ложной. Голубь мира в этот день словно воспарил над грешной головой Аласова. Моторист заявился вскоре, трезвый и смущённый, как девушка. Тиская картуз, он стал невнятно объясняться: "Прощения просим. Говорят, с ножом я... Ничего не помню. Детей пожалейте, не заводите дело". |
|
|