"Софрон Петрович Данилов. Бьется сердце (Роман) " - читать интересную книгу автора

- Гоша, да ты молодец!
Парень поднял голову, не веря: его похвалили!
Надежда Алгысовна ещё раз просмотрела решение и тут же, на парте,
подчеркнула страницу красным карандашом, вывела жирную пятёрку.
- Молодец!
Не подавая виду, что замечает ликование вокруг пятёрки Кудаисова,
учительница отвернулась к тёмному окну. Как немного человеку нужно в
молодости!
- Всё, ребята, на этом кончим. Следующие дополнительные занятия в
понедельник.
Потом она долго сидела в пустой учительской. Где-то в дальнем классе
шло заседание праздничной комиссии во главе с Аласовым - близятся
ноябрьские торжества.
Да, перед этим Гошей она виновата - пусть пятёрка зачтётся во
искупление вины. Она обошлась тогда с ним грубо, а у парня несчастная,
говорят, семья. Не избежать Тимиру объяснений в роно, пришлось бы ему
изворачиваться, выгораживать жену, но, слава богу, обошлось: ребята,
извинившись, приняли вину на себя.
Тима говорит, что заслуга тут Аласова, подобное чудо с дерзким классом
мог совершить только настоящий педагог. А ей так хотелось сказать мужу: ещё
бы, разве он может быть другим, мой Сэргэйчик! Она-то знает: это ради неё
Сергей заставил смутьянов прийти в учительскую! Её спасая!
Гулко хлопнула дверь, Надежда вздрогнула, подобралась. По коридору
кто-то прошёл. Не он. Подождём ещё...
Что и говорить, первая встреча с Сергеем была как ушат ледяной воды на
голову - такое убийственное для женской гордости невнимание! Удивительно
ли, что с постели она поднималась больной, измученной ночными мыслями.
Развинтилась, растерялась...
Успокоишь себя с трудом, но стоит утром встретить Аласова, или эту
заносчивую Майю, или Стёпу Хастаеву, вслух мечтающую окрутить холостяка,
достаточно малейшего толчка, чтобы опять всё поднялось... Да неужели же не
осталось в нём и капельки прошлого чувства? Как те якутские её сородичи на
севере, что в полярной ночи с тоской ловят на чёрном горизонте малейший
отблеск света, так и она исподволь следила за Аласовым: неужели ничего?
Однажды перед стареньким трюмо в учительской она поправляла причёску и
вдруг увидела в зеркале обращённые к ней глаза. Прочла в них без слов:
какая Надежда всё ещё красивая! Какие у неё губы, брови, грудь. Эти губы он
когда-то целовал... Да-да, именно это было в его взгляде! У неё даже голова
закружилась на мгновение, она смежила веки, а когда открыла - в зеркале уже
никого не было. Но с неё было достаточно и такой малости, теперь она твёрдо
знала: нет, он ничего не забыл. Он помнит мои губы, он помнит всё...
Чем больше она наблюдала за ним, тем больше узнавала прежнего
Сэргэйчика: вот этот жест, этот смех... Одной ей это принадлежало - никому
больше! Пусть жизнь на время развела их, и тем не менее они оба помнят.
После открытия у зеркала появилось чувство, словно между ними
произошло что-то необыкновенное, словно состоялся решающий разговор,
которого она (что обманывать себя!) ждала с первого дня. Один только взгляд
- больше ей ничего не надо. И снова вернулось душевное равновесие,
захотелось быть лучше в его глазах, умнее, добрее.