"Лорд Дансени. Бетмура" - читать интересную книгу автора

Раньше я надеялся еще раз увидеть Бетмуру. Говорят, уже много лет
прошло с тех пор, когда последний раз собрали урожай со знакомых мне
виноградников, превратившихся теперь в пустыню. Был ясный день, и горожане
танцевали у виноградников под звуки калипака. Кустарник был в полном цвету,
весь в пурпуре, и снег сиял на вершинах Гапских гор.
За стенами города, у медных ворот, давили гроздья в чанах, чтоб сделать
потом сираб. Урожай был хорош.
И в садиках на краю пустыни били в тамбанги и титтибуки, и насвистывал
мелодично зутибар.
Радостью, песней и танцем был наполнен день, ведь урожай уже собран и
хватит сираба на зиму, и много еще останется, чтоб обменять на бирюзу и
изумруды у купцов, пришедших из Оксугана. И так радовались они весь день
урожаю своему на узкой полоске возделанной земли между Бетмурой и песком
пустыни, что встречается с небом на юге. И когда дневная жара начала
спадать, а солнце спустилось к снегам Гапских гор, звук зутибара все еще
слышался в садах, и яркие одежды еще развевались в пляске среди цветов.
На протяжении всего дня было видно, как трое всадников спускаются на
мулах с Гапских гор. По дороге, что извивалась по склону горы, спускались
они все ниже, три черные точки на белом снегу. Первый раз их увидели ранним
утром, почти на рассвете, на вершине перевала через Джагганот; видимо, они
ехали из Утнар-Вехи. И ехали они весь день. И вечером, как раз перед тем,
как гаснет свет дня и краски берет в руки ночь, они появились перед воротами
Бетмуры. В руках у них были жезлы гонцов, как принято в тех краях, и они
показались одетыми в траур, когда их окружили горожане в праздничных,
зеленых и лиловых одеждах. Те европейцы, которые были при этом слышали речь
гонцов, не знали языка, и расслышали только название Утнар-Вехи. Но речь эта
была краткой, люди быстро разнесли весть, принесенную гонцами, и почти сразу
же подожгли свои виноградники, и стали уезжать из Бетмуры, направляясь
большей частью на север, хотя некоторые отправились на запад. Они выбегали
из своих чистых белых домов, и поток их шел через медные ворота; внезапно
утихли ритмы тамбанга и титтибука, в последний раз вздохнул нежно зутибар, и
всего еще один раз прозвенел калипак. Трое чужаков отправились в обратный
путь по той же дороге сразу, как только передали послание. В этот час обычно
зажигали свет на высокой башне со многими окнами, чтобы отпугнуть львов, и
запирали медные ворота Бетмуры на засов. Но в ту ночь свет в башне не
зажегся, и открытые ворота остались открыты, чтоб уже никогда не закрыться,
и слышны были только звуки пламенеющего пожарища, где были раньше
виноградники, и шаги покидающих Бетмуру горожан. Не было слышно плача, не
было слышно вообще ничего, и целью их было только - бежать. И они бежали -
стремительно, молча, как бежит дикое стадо, внезапно завидев человека. Было
так, словно случилось то, чего боялось не одно поколение, словно оставался
только один выход: бежать сейчас же, ни секунды не раздумывая.
Страх овладел и европейцами, и они тоже бежали. А что это была за
весть, я так никогда и не узнал.
Многие считают, что это было послание от Тубы Млина, таинственного
властителя той страны, которого никогда не видел человек, с приказом
покинуть Бетмуру. Другие утверждают, что это было предостережение богов,
правда, от дружественных богов или наоборот, не знают и они.
Еще говорят, что в городах по всей Утнар-Вехи свирепствовала Чума,
летящая с юго-восточным ветром, который уже много недель дул над ними в