"Наталья Дарьялова. Вот и кончилась вечность..." - читать интересную книгу автора

Женщина, которая только что стала моей матерью, слабо улыбнулась, и это
была даже не улыбка, а ее подобие, намек на улыбку, и прикрыла глаза, чтобы
лучше понять, что же это с ней произошло.
А акушерка положила меня, беспомощного и всезнающего, на белый стол и
начала туго заворачивать в пеленки, будто я мог сбежать.
И тут, совсем неожиданно, я понял, что и со мной произошло неизбежное:
выйдя на свет, я утратил часть Великого Знания.
Я начал забывать!
Прошел час моей новой жизни. Меня опять принесли к матери.
Она почувствовала, даже не открывая глаз, что я рядом, улыбнулась мне.
Еще часть Великого Знания растаяла в этой улыбке, и я научился удивляться:
она на меня не в обиде, а ведь я так ее измучил. Но тем я ей и дороже. Таков
человек.
- Говорят, маленькие все страшные. Как глупо! - напрашиваясь на
комплимент, устало сказала она акушерке. Старуха скептически улыбнулась. Это
откровение она слышала три тысячи раз и не была с ним согласна.
Мать достала из полотняной рубашки грудь, и я с удивительной
уверенностью обхватил губами темный сосок, похожий на спелую шелковицу. И в
рот мне ударили три острые струйки.
От этой мягкой груди исходили тепло и покой, я пил молоко и знал, что
никогда больше мне не будет так хорошо, как сейчас...
А сегодня пошел снег. Мне нравится, как кружится то, что люди ласково
называют снежинками. Конечно, я все про них знаю, что это и откуда, но я уже
начал забывать.
Забывая, я учусь думать.
Так я лежу часами, вспоминаю, думаю. Отец будто догадывается.
- Смотри,- говорит он маме,- у него взгляд, как у мудрого старичка,
который всего-всего в жизни навидался...
- Скажешь тоже,- любовно говорит мама.
Если бы только отец знал, что я знаю несравнимо больше самого мудрого
старика.
Сила людей в том, что они не хотят мириться со своей беспомощностью. Им
кажется, что они могут отвоевать у Великого Бытия его тайны. Пытаясь
приблизиться к разгадке секретов всего сущего, они - для начала - выдумывают
богов. Что-то вроде аксиом. Чтобы было от чего оттолкнуться. Преодолеть
пропасть незнания в два приема. Но это невозможно!
И если бы мы, частицы Великого Бытия не были так же бесстрастны, как
оно само, я бы засмеялся. Их попытки так примитивны! Бедные люди, они даже
не смогли отбросить земные образы и создавали богов по своему подобию. Белые
придумывают белых богов, черные - черных; подобно людям, человеческие боги
бывают требовательны и аскетичны, или разгульны и похотливы, но все они -
символ сокровенной мечты: бессмертия. Однако человеческие боги умирают
вместе с верой в них.
Теперь и я стал человеком. Меня это событие отнюдь не окрылило. Люди
рождаются, обреченные умереть. Жизнь - лишь долгая, полная трудов и
горестей, подготовка к смерти, которая приносит освобождение. Жизнь, как и
все на Земле - конечна и лишена главной прелести Великого Бытия -
безмятежности, бесстрастности. Человек, зная, что умрет, торопится жить, он
все время волнуется - как лучше, правильней прожить то, что ему отпущено.
Только бессмертному некуда спешить, только вечное бесценно.